Идти полным курсом

Карстен Хольстен вновь поднялся с места и заявил, что если кто-то проплавал десять лет и не потерял при этом ни одного судна, тут что-то нечисто. Не иначе этот Карфангер носит какой-нибудь там колдовской амулет или ведьмино зелье, а то и вовсе продал душу дьяволу, и дух его обречен после смерти вечно скитаться над морями, как тот голландец, что не сумел обогнуть мыс Доброй Надежды и потому прибег к помощи сатаны.

— Немало есть на свете моряков, — напомнил старик, — кому довелось своими глазами видеть Летучего Голландца, и всякий раз эта встреча не предвещала ничего, кроме беды: или жестокий шторм, или рифы в тумане, или повальная болезнь среди команды.

Он наклонился над столом и, глядя в глаза Алерту Гроту, зловещим тоном продолжал:

— Ответьте, почему ваш дорогой племянник, имея один-единственный корабль, рискует больше любого другого шкипера? Отчего, хочу я вас спросить, он может себе такое позволить? Истинно говорю, Алерт Грот: хотите верьте, хотите нет, но много непонятного между небом и землей, и ещё больше — между небом и водой, гораздо больше, чем вы думаете. И провалиться мне на месте, если это не так!

Ситуация грозила обернуться против Карфангера, который и в самом деле был родом из голландской семьи, если бы не вмешательство Томаса Утенхольта, призвавшего собравшихся ещё раз как следует обдумать и взвесить предложение Алерта Грота. Сказав это, он отодвинул свой стул с высокой спинкой и резными подлокотниками и направился к двери, бросив на ходу, что хочет поглядеть, какая на дворе погода. Тут же сорвался с места Карстен Хольстен и выскочил следом, продолжая Утенхольта в чем-то убеждать. Через несколько минут оба вернулись в зал, и по выражению лица Карстена Хольстен можно было догадаться, что больше он не станет возражать против Берента Карфангера.

Пока все это происходило в зале, в пивной Хармсен и Карфангер беседовали о будущем гамбургского морского судоходства. Карфангер полагал, что практика частных конвоев рано или поздно приведет его к упадку. Он говорил:

— Ганза всегда опиралась на могучий военный флот империи, и хотя та не всегда оказывала ей непосредственную поддержку, но без империи ганзейский союз ни за что не достиг бы такого могущества. Нынче силы и власть империи уже не те, впрочем, города тоже, потому так вольготно живется частным конвоирам. Но сейчас помимо такой традиционно могучей морской державы, как Англия, на сцену выходит ещё одна — Голландия. Недавно отгремевшая война на море между британцами и Генеральными штатами не оставляет на сей счет никаких сомнений. И если гамбургский торговый флот не собирается сдавать своих позиций в морской торговле, то в самом ближайшем будущем нужно искать для этого новые пути.

Иоханн Хармсен поставил на стол рюмку, которую только что собирался поднести ко рту. Чем только зять забивает себе голову! Но едва он собрался ответить, как возле их стола появился Алерт Грот, положил руку на плечо Карфангера и произнес:

— Ступай за мной, Берент, выслушай решение правления гильдии.

Войдя следом за ним в зал, Карфангер остановился у стола, за которым сидели старейшины в широкополых шкиперских шляпах, затенявших лица. Поднялся Томас Утенхольт и огласил решение, в котором говорилось, что почтенный, мужественный и многоопытный шкипер Берент Якобсон Карфангер, гражданин вольного имперского и ганзейского города Гамбурга, избирается членом правления гильдии капитанов и шкиперов вместо скончавшегося Карстена Реймерса. Затем судовладелец вручил вновь избранному тяжелый почетный кубок братства и подвел его к стулу, на котором раньше сидел капитан Реймерс.

Так молодой шкипер Берент Карфангер, владелец «Мерсвина», был избран — судя по всему, единогласно — членом правления гильдии капитанов города Гамбурга.

Порывистый западный ветер без устали гнал над Эльбой сплошную пелену холодного дождя. Снег, ещё вчера сверкавший белизной, превращался в мутные потоки, уносившие с собой оставшийся с зимы мусор в свинцовые воды Эльбы и Альстера. А в гавани уже начинали потихоньку пробуждаться от долгой зимней спячки торговые суда.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В этом году Карфангер поначалу собирался отправиться в Бразилию и Вест — Индию, и потому зимой потратил много времени и средств на закупку хорошего скобяного товара и инструментов. Уже заготовлены были пилы и молотки, топоры и лемехи, гвозди и прочие товары, за которые на тех далеких берегах можно было сразу получить хорошую цену. И насчет обратного фрахта голову ломать не приходилось: красное дерево, сахар, табак и пряности стоили в тех краях недорого и всегда шли в Гамбурге нарасхват.

Однако за несколько недель до выхода в море до Гамбурга дошли дурные вести: на севере Бразилии голландцев потеснили португальцы, а англичане выбили испанцев с Ямайки. Для Карфангера это означало потерю многолетних надежных торговых партнеров. На поиски новых нужно было время, и он решил отложить это до будущей зимы.