Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Коллегиальная общность в университетах, если не является чисто

декларативной и декоративной (при реально действующей

бюрократии), то играет чаще всего, увы, не инновационную, а резко

консервативную, иногда даже реакционную роль. Объяснение тому

простое: высоких академических позиций в такой общности, как

правило, достигают уже в зрелом возрасте, причем авторитет

сохраняется и у лиц преклонных лет, которые зачастую преобладают

в университетских и факультетских ученых советах. Людям данной

категории любые организационные инновации ни к чему: им нужен

покой и стабильность как гаранты собственного привилегированного

положения, тогда как плоды инноваций достаются обычно молодым и

активным университетским деятелям.

Снижение или элиминация влиятельности коллегиальных

сообществ, предоставление всех прав принятия решений

инновативному менеджменту было бы неверным и недальновидным

решением: при этом теряется университетская специфика и появляется

опасность разрыва связей между поколениями.

47

Однако исследователи с тревогой отмечают излишнюю

коммерциализованность западных, особенно американских, университетов

под влиянием неолиберальной идеологии [Аблажей, 2012].

182

Выход состоит в привлечении членов коллегиальных сообществ к

новым формам деятельности университетов, в том числе прибыльным

или имеющим грантовую поддержку, финансирование от местных

властей или бизнеса. Как найти сферу применения знаний и

квалификации именитых профессоров — вопрос вполне решаемый.

Важно, что инновации будут для них иметь уже не пугающий характер,

но будут нести дополнительные возможности утверждения своего

академического престижа и повышения благосостояния.

Польза внутренней конкуренции

Наиболее интересной является перспектива применения

политической модели университета, согласно которой в нем, как

в любой организации, идет постоянная, обычно скрытая борьба групп

за влияние, власть и доступ к ресурсным каналам.

Казалось бы, такое нелицеприятное представление об университете

как «банке со скорпионами» не только оскорбительно, но в случае

своей адекватности должно полностью исключать какие-либо

упования на инновации, прогресс и позитивную социальную роль.

В реальности все сложнее и проще одновременно.

Заметим, что политическая модель университета является всего

лишь приложением к университету как организации, соответствующей

политической модели всего общества. Современные развитые

демократические общества (например, США, Германия или

Великобритания) также являются ареной борьбы групп за власть,

влияние и ресурсы, что никак не мешает конструктивному

обсуждению и решению проблем, эффективному сотрудничеству

разных групп и динамичному развитию.

Самым нормальным, здоровым стимулом к росту качества

продукции, в том числе качества образования, является конкуренция,

причем не за внимание министерских чиновников, а за талантливых

абитуриентов и за поддержку бизнес-структур, местных сообществ,

местных властей, заинтересованных в специалистах и в уровне

образования в своем регионе или городе. В этом плане гораздо важнее,

какой факультет какого вуза человек закончил, а вовсе не

«государственный образец» его диплома.

Все дело — в установленных «правилах игры». Энергия

конкурирующих групп может быть направлена по самым разным

руслам, важно, чтобы она тратилась не на нанесение ущерба

противникам, а на достижение собственных успехов согласно общим

установленным критериям. Как раз эти критерии и должны содержать

в себе выявленные выше принципиальные установки, другие

объективные требования к развитию университета

как интеллектуального лидера в местных коалициях, способствующих

переходу России на более высокую стадию эволюционного развития.

183

Кадровое обеспечение образовательных новаций

Три фундаментальные проблемы требуют особого внимания.

Во-первых, в России при всем перепроизводстве «педагогов»

(большинство которых не работает по специальности) до сих пор нет

качественной массовой подготовки администраторов в области

образования. Администрированием, например университетов,

практически повсеместно занимаются бывшие «предметники» (физики,

химики, математики, биологи, значительно реже обществоведы и

гуманитарии), которые естественным образом воспроизводят

привычные для себя структуры и практики, часто вообще не

задумываясь о новых формах и необходимости постоянно менять и

подстраивать институциональные структуры во вверенных им

учреждениях.

Во-вторых, притчей во языцех стал общий низкий уровень

учащихся как в школах, так и в вузах и колледжах, причем

соответствующий сниженный уровень преподавания и требований

вполне устраивает всех: учащихся, их родителей, преподавателей и

администраторов.

Иногда ворчат работодатели (собственно,

потребители этой «некачественной продукции»), но обычно

удовлетворяются организацией собственных «доучивающих» структур

в компаниях.

В-третьих, преподавательская работа как в школах, так и в вузах

по-прежнему остается малопрестижной и плохо оплачиваемой, что