Идеи дороже денег

С юных лет Кинг жил в атмосфере изобретательства, которое сильно контрастировало с нравами провинциального городка. Чтобы заняться бизнесом и дать сыну образование, отец перевез семью в Чикаго, где вложил все средства в мастерскую по ремонту и обслуживанию швейных машин. Промышленный бум и рост текстильной промышленности обеспечили предприятие работой, что внушало надежды на будущее.

Сильный пожар, прокатившийся по Чикаго в 1871 году, поставил крест на оптимистичных планах. Мастерская сгорела, денег на восстановление не было. Жиллетт-старший не справился с неудачами, и сыну пришлось взять содержание семьи на себя. Он быстро нашел работу, связанную с разъездами, в небольшой компании по продаже бытовых мелочей – от зубочисток до мыла. Кинг быстро завоевал репутацию перспективного торгового агента. Однако детская мечта стать изобретателем не покидала его. Хозяин фирмы заметил увлечение юноши и посоветовал: раз уж имеешь дело с мелочевкой, то придумай нечто подобное – удобное, нужное и недорогое, что потребует многократной замены.

Кинг Жиллетт размышлял не о глобальных свершениях, а о мелочах, без которых не может обходиться человек, и мечтал изобрести какую-нибудь массовую вещь, которая быстро войдет в жизнь каждого американца

В 1891 году Жиллетт переехал в Балтимор и устроился в фирму, производившую необходимые мелочи. Он познакомился с изобретателем штопора и латунной крышки с внутренней пробковой прокладкой, который на одной из вечеринок заметил: «Главная прелесть моей пробки в ее дешевизне и недолговечности. Открыл бутылку, пару раз закрутил туда-сюда – и на помойку. Подумай об этом!»

Эта мысль понравилась Кингу, от нее веяло новизной. Он все чаще задумывался о том, что надо направить свои усилия на простые повседневные вещи, а не пытаться превзойти величайших изобретателей, претендующих на вечность.

Кинг Жиллетт, уже будучи миллионером, часто вспоминал самое чудесное утро в жизни. Он, стоя перед зеркалом с намыленным подбородком, обнаружил, что бритва безнадежно тупа. Торговец очень торопился и пришел в бешенство. «Она была не просто тупа, а именно безнадежно. Заточить ее самому было не под силу. Нужно было идти к парикмахеру или в точильную мастерскую. Я стоял, растерянно глядя на бритву, и тут в моей голове родилась идея. Или картина. Во всяком случае, я точно знаю, что в этот миг и родилась жиллеттовская бритва. Я увидел ее целиком, в одну секунду задал себе десятки вопросов и ответил на каждый из них. Все происходило быстро, как во сне, и напоминало спорее откровение, чем рациональное размышление».

Чтобы ясно представить значение этого изобретения, современному человеку стоит напомнить, как сотни лет подряд мужчины справлялись с ежедневной необходимостью бриться. В XVIII веке символом высокого положения человека был парик. Место парика в европейской и американской культуре в XIX веке заняли борода и усы. Это был век цирюльников, стрижка бороды доверялась исключительно профессионалам. Бритвы тогда почти в точности повторяли древнеегипетский прототип: лезвие задней частью было впаяно в ручку, в лучшем случае складывалось в нее. Так называемая опасная бритва имела только одну режущую кромку, перед каждым бритьем ее приходилось затачивать с помощью кожаного ремня. А это нужно было уметь! К тому же такой бритвой легко порезаться. Поэтому чаще всего люди, чтобы побриться, ходили к брадобрею.

Идея Жиллетта состояла в том, чтобы сделать и бритву и процесс бритья простым, доступным, то есть отсечь все лишнее, все, что доставляет неудобства.

Он придумал тонкое обоюдоострое стальное лезвие для бритья, зажатое между двумя пластинами с ручкой. Оно должно иметь две режущие кромки и специальные отверстия для точной фиксации между пластинами, которые делали бы процесс бритья безопасным. Стальное лезвие легко меняется на свежее, как только его кромки становятся тупыми, и без сожаления выбрасывается. И бриться можно дома, не тратя время на походы в парикмахерскую.

Первое, что сделал изобретатель, – написал письмо жене. Восторженным слогом Жиллетт рассказал, что их безбедное будущее обеспечено.

Через неделю прототип первой бритвы с одноразовым лезвием был готов. Естественно, Кинг испытал его на себе. Тут и выяснилась досадная оплошность – лезвие, сделанное не из самой подходящей стали, очень быстро тупилась. Оно получилось «слишком одноразовым».