Идеальный расчет

– Это заводы, мама. Но, чтобы купить завод, нужны деньги. Вы получите «кругленькую сумму», - стараясь копировать голос отца, сказала Мэри, - если я стану фрейлиной принцессы. Вот тогда, возможно, вы и сможете купить даже небольшой завод и жить в городе.

– Тебе не грустно от этой мысли, Мэри? Не страшно уезжать из дома? – я остановилась и присела, чтобы мои глаза оказались на уровне ее глаз.

– Грустно, но я не вижу других вариантов, мама, - она не обняла меня, а просто отвернулась и быстрее пошла к дому.

Наши мужчины вернулись затемно и Гарри с порога сказал, что мои идеи приглянулись новой заказчице:

– Я просто показал, как делала ты, чтобы все основное было под руками, и как можно установить полки, чтобы сэкономить пространство, - гордо заявил он.

– Гарри удивил даже меня, Полка! Он разъяснил коре Фаусте зачем нужны полки до потолка, и даже предложил ей показать твои корзинки из газет, - когда речь зашла о корзинах из папье-маше, Фил несколько сморщился.

– Ну, они хорошо выглядят на открытых полках и, если бы у тебя было время и желание, можно делать такие из дерева. Для хранения чего-то тяжелого. Я придумала, как можно сделать дерево темнее до покрытия маслом, - ответила я.

– Темнее? Просто нужно брать «красное дерево» - оно дороже, но сразу темное, - ответил Фил, отнекиваясь. Профессионал в нем не хотел признать, что женщина может что-то придумать!

– То есть, тебе не интересно? – улыбнулась я. Мы заканчивали наш поздний ужин, и я обратила внимание, что Гарри практически валится со стула – мальчишка уставал.

– Дети, вам пора спать, а мы с мамой еще поговорим, - заявил Фил и продолжил: - Кстати, Гарри, расскажи, что мы привезли из Ландека.

Гарри словно водой холодной облили, и он, воодушевленный, побежал во двор, позвав с собой Мэри. Фил смотрел на меня внимательно, и мне было неудобно под этим взглядом. Если он не поверит, что Полка просто потеряла память, не знаю, какая жизнь меня ждет. Какие между ними были отношения? Любил ли он ее? А она?

– Вот! – голос Гарри прервал нашу молчаливую игру в гляделки. В руках у него была огромная кипа газет. Мэри тоже вошла с полными руками.

– Надеюсь, тебе нет разницы какого дня эти газеты? Я купил их у старьевщика, что скупает бумагу за бесценок. Говорят, ее используют снова, но уже не как писчую, а для упаковки.

– Отлично, - я встала и забрала у Мэри кипу, положила на диванчик. Гарри уложил остальные туда же. – Спасибо, что не забыли. У нас с Мэри завтра будет много работы.

– Завтра у нас будет учитель, и заниматься мы можем у нас, - ответила Мэри достаточно радостно. Все дети придут к нам, мама. Понимаешь? Наша очередь! – делово добавила Мэри.

– Все восемь? – я плохо представляла восемь детей в нашей гостиной. Стол, конечно вместит их легко, но в доме было всего шесть стульев. Это с табуретами! Говорю же, сапожник без сапог. Вот что значит иметь рядом мебельщика.

– Шесть, мама. Двое – это мы, - засмеялся Гарри. Мне показалось, или он стал не таким агрессивным по отношению ко мне. Словно начал превращаться обратно в ребенка.

– А стулья? А обед? – я переживала, что мое творчество и желание быстрее наполнить полку корзинами накрылось медным тазом, коих здесь великое множество.

– Они принесут с собой, так делают всегда, Полка. Я начинаю верить тому, что после того случая ты ничего не помнишь, - серьезно сказал Фил. – Так, дети, быстро в постель!

Дети поплелись в комнаты, а мы остались сидеть за большим овальным столом. Только сейчас я отметила, как красиво он сделан: торцы столешницы резные, две ножки с широкими «лапами» вырезаны вручную и с большой любовью. Стулья повторяют элементы стола, да и обивка на них подобрана довольно хорошо. У Фила был вкус, видение дела. Казалось, он когда-то горел этим, а сейчас его заботит что-то другое.

– Ты хотел поговорить? – спросила я, перекладывая газеты в угол и стараясь не смотреть на него.

– Да, о том, что ты ничего не помнишь. Кстати, дети принесли не все газеты, и если это так важно для тебя, там хватит на то, чтобы облепить ими весь наш дом.

– Спасибо. Они и правда очень нужны. Посмотри сам – корзиночки затвердели, и теперь в них можно хранить много мелочи, - указала я на полку, что пока на одну третью только была заполнена моими поделками. Но они хорошо смотрелись, и в высоту занимали почти все пространство между полками. Как раз оставались сантиметров пять, чтобы запустить туда пальцы.

– Я уже понял, что они хороши, Полка. Так давай вернемся к тому, что ты помнишь…

– Ничего, Фил. Словно я родилась в том сарае, и до этого вообще не жила, - опустив глаза ответила я. Лучше говорить так, как есть, опуская вещи, которые он просто не примет, а, может, даже и отправит в психушку.

– Но ты заботишься о детях, делаешь вещи, которые никогда не делала, сегодня рассказывала Мэри о том, в чем никогда не понимала. Я о фигурах. Она похвасталась мне, когда вышла нас встречать, - спокойно, словно педагог, говорил он.

– Я не знаю откуда я это знаю, Фил. А дети… Мне кажется, я люблю их. Мое сердце чувствует любовь к ним.