Идеальный расчет

– Прошу вас, кор Алистер, не извиняйтесь. Я это уже поняла и пересмотрела свое отношение к воспитанию. Она и без нравоучений делает все очень хорошо и правильно. Думаю, теперь нужно дать ей немного свободы, чтобы понять – к чему она действительно стремится! – выпалила я и заметила, как он замер с чашкой возле открытого рта. На всякий случай улыбнулась ему и присела рядом, пододвинув к нему оладьи. – Расскажите мне, как продвигается обучение, и что нам можно подучивать, пока вас нет.

– Кора Полианна, простите, но вы всегда были за строгость и-иии…

– Это в прошлом, уверяю вас. Я вижу, что девочка достаточно понимает сама, и надеюсь, она с подобным отношением с моей стороны не станет более наплевательски относиться к учебе. Я вижу, как ей самой интересно изучать новое, вот, допустим, недавно она узнала, что принцесса изучает геометрические фигуры, и мы с ней выучили почти все. Я всего раз рассказала ей он них, и теперь она знает все их свойства! – хвастала я способностями своего ребенка.

– Вы рассказали о них? – учитель снова завис над кружкой и смотрел на меня во все глаза.

– Ну… да, а что в этом странного, - я начинала понимать, что снова проговорилась, да еще и дала понять, что теперь поменяла свое отношение к ребенку.

– Откуда вы знаете о фигурах?

– Муж… мне рассказал о них муж. Понимаете, он строит мебель и знает о них, - пыталась отговориться я, но, видимо, это было бесполезно. – Слушайте, вы расскажите, пожалуйста, о них снова, может, я и не права вовсе, - пролепетала я и с радостью выдохнула, заметив в дверном проеме стайку ребятишек, которых вел Гарри.

Дети соседей оказались куда скромнее, нежели я ожидала. До встречи с ними я считала скромными Мэри и Гарри. Они уважительно относились ко взрослым, не перечили и, самое удивительное, их не раздражали родительские указания. Но шестеро соседских ребятишек возрастом от шести до пятнадцати лет выглядели как послушники монастыря – кроткие и, казалось, забитые.

Дэни – старший сын мельника Маршала и Лидии бодро болтал с Гарри, пока они шли к дому, его сестренки – две девочки примерно одного возраста с Мэри, как только вошли в дом, опустили глаза, чуть присели в реверансе и молчали все время урока.

Двое сыновей Марфы и Рона – пацаны лет двенадцати-пятнадцати и девочка лет десяти, казалось, вообще не испытывали желания познавать новое – они горько вздыхали при каждой просьбе учителя.

Но своими я могла только гордиться – открыв рот они слушали учителя, записывали какие-то детали его рассказа. Первый час обучения был отдан математике, и все, что говорил учитель, было логично и понятно – все как у нас.

Я замочила в клейстере из муки и воды часть газетных страниц, что порвала до приезда кора Алистера и на цыпочках вышла из дома, заметив, как Филипп помахал мне в окно и мотнул головой, попросив выйти.

– Пола, Гарри много полезного рассказал коре Фаусте, и та только охала и ахала да хлопала руками, как курица крыльями. Те шкафы, о которых ты рассказала ему, когда вы лепили твои корзинки – отличная находка для небольших кухонь и комнат. Она, кроме шкафа, заказала еще и полки, вместо тех, что были у нее за занавеской. Только вот он еще и про корзинки твои рассказал…

– Ты говорил, что возьмешь меня в город, когда поедешь с готовым основанием к ней. Скажи мне, каких размеров будут полки, и я сделаю пару несколько таких корзинок. Уверяю тебя, она захочет заполнить ими все полки. Это очень аккуратно смотрится.

– Только вот, знаешь, мне не нравится их цвет… прости, конечно, я понимаю, ты старалась…

– А я говорила тебе, что существует прекрасная краска «для нищих», что может заменить красное дерево?

– Говорила, но… Я не поверил, - Фил не то чтобы смутился, но все еще не верил мне. Я подошла к его рабочему столу, где сейчас лежали отпиленные доски, и он, скорее всего, рубанком зачищал их.

– Дай мне небольшую доску, которую ты уже острогал. Через час я верну тебе твое дорогущее красное дерево, - заявила я.

– Возьми вот это, - он протянут мне брусок, который отпилил уже от строганной доски.

– Нормально. Я скоро, - ответила я и с улыбкой отправилась домой.

Учитель рассказывал о начале умножения, и мне было непонятно – то ли из-за того, что в группе были малыши, и взрослым приходилось выслушивать пройденное, то ли они только начинали познавать азы все вместе.

За занавеской под плитой со стороны комнаты стояла плетеная из лозы корзина с луком. Там был и желтый и красный лук. За печью хорошо хранилось то, что должно было оставаться сухим. Такое-то мне и нужно. Обычный лук с желтой шелухой является не менее прекрасным средством для окрашивания, чем красный. Уж нам-то не знать – яйца им красят совершенно все, да и поэкологичнее любого красителя.

Восемь луковиц я наглым образом раздела, уложила шелуху в котелок с кипятком и поварила двадцать минут. Потом переставила на край плиты, где вода в котелке держала температуру, но не особо кипела.