Идеальное совпадение

– Я не настолько отчаялась, – немедленно отказалась я вскарабкиваться на чудовищную статую и, как последняя дура, тереть хвост.

С нечеловеческой удачей, преследующей меня в последние дни, мы наверняка попадемся дежурным и получим выговор от куратора. Уверена, в этом их уставе имеется какое-нибудь особенное правило насчет академических реликвий. Если бы их разрешалось трогать всем кому ни попадя, то вряд ли экскурсовод говорил бы о традиции с фанатичным блеском в глазах.

Между тем на улицу явился Гаррет Ваэрд в белой сорочке с закатанными рукавами и в костюмном жилете. Не обращая внимания на окружающих, он прошел к обычному месту, уселся на скамью и раскрыл книгу, которую держал в руках. На крепком запястье поблескивал браслет из магического металла, вспыхивающего каждый раз, когда на него попадали солнечные лучи.

– Мне надо в библиотеку! – вскочила со своего места Юна.

Стараясь не смотреть в сторону врага по переписке, она прошмыгнула через двор и скрылась в замке.

– Что за любопытные книги в библиотеке, что она к ним так торопится? – поинтересовался Мейз.

– Юна сказала Ваэрду, что выйдет на арену вместо меня, а теперь стыдится, что передумала, – пояснила я, вспомнив о подвиге соседки. – Кстати, ты знал, что на поединок можно выставить замену?

– Впервые слышу, и мне не нравится твой взгляд, – сухо отозвался лучший друг. – Ты же не намекаешь?

– Да как я могу, ваше высочество! – открестилась я от перспективы отправить приятеля на заклание. – Меня за один-то твой глаз мама со свету сживет. Иногда кажется, что тебя она любит больше.

– Обожаю твою матушку, – мечтательно покачал головой он. – Кстати, найти замену на поединок – отличная идея.

– Ты видишь очередь из желающих?

– Заплати кому-нибудь.

– Дашь в долг? – фыркнула я.

– Адель Роуз! – раздался за спиной звонкий девичий голосок.

Я резко повернулась. Чуть в стороне, словно опасались подойти поближе, стояли две блондинки с нежно-розовыми прядями в густых волосах. Интересно, что за стихия давала такой веселенький оттенок волос и как ею случайно не заразиться? Розовые кудри мама вряд ли оценит.

В руках одна из девушек держала бело-желтую полосатую коробку, перевязанную лентой.

– Мы здесь из-за Гаррета Ваэрда! – решительно оповестили они.

– Он вам чем-то насолил, подруги? – спросила я на диалекте.

– Он нам ничего не солил. – Девушки недоуменно переглянулись. – Он нас послал.

– Очень на него похоже, – с фальшивым сочувствием протянула я.

– Послал к тебе!

Вот и случилось страшное! Имя Адель Роуз превратилось в синоним известного направления, куда посылают всех приставучих людей. Уеду из Норсента, а студенты так и будут в сердцах друг другу выкрикивать: «Да иди ты к Адель Роуз». Такой спорной славы я точно не просила.

– Гаррет сказал, что мы обязаны перед тобой извиниться! – пояснили они. – Нельзя называть шай-эрских девушек…

– Я помню, как вы нас назвали, – процедила я.

Так, значит, вот как выглядели безграмотные курицы!

– Искренне сожалеем. Вы не такие! – торжественно заявили северянки.

– Неужели? – сыронизировала я.

– Прими наши извинения! – отрапортовала девушка с коробкой и протянула эту самую коробку. – Гаррет сказал, что в Шай-Эре принято дарить сладкое, когда просишь прощения. Здесь пирожные с кремом.

Невольно я повернулась к Ваэрду, внимательно наблюдающему за публичным извинением. Спокойно встретив мой вопросительный взгляд, он кивнул с насмешливой улыбкой. Мол, просила искренние извинения – получи с доставкой к черничному чаю и щедро прими.

Больше всего мне хотелось бы отправить девушек с коробкой пирожных обратно в кондитерскую, однако в Шай-Эре не только дарили сладости, но и любили говорить, что слово и камень, отпущенные на волю, нельзя вернуть обратно.

– Хорошо, – сухо бросила я на шай-эрском.

– Что? – переглянулись девчонки.

– Она принимает ваши искренние извинения, – с иронией пояснил Мейз на диалекте. – Ставьте коробку на стол.

– Ты очень хорошая! – зачирикали девчонки, пристраивая пирожные. – Хочешь, мы на каждой доске в Элмвуде напишем, что ты не такая?

Как представила, что весь замок будет изрисован колоритной надписью: «Адель Роуз – не потаскуха», так по спине пробежал холодок.

– Не надо ничего писать! – выпалила я. – Извинения приняты, на этом остановимся.

Довольные собой девчонки отправились к подружкам. Усаживаясь, они заставили всех подвинуться и что-то принялись быстро чирикать. В нашу сторону то и дело кто-нибудь оборачивался.

– Пожалуй, пойду… в библиотеку, – проворчала я, поднимаясь. – У меня там четыре шкафа норсентских поэтов не прочитаны.

– Пирожные забери, – с ехидным смешком Мейз подвинул пальцем нарядную коробку. – Говорят, сахар помогает лучше думать.

– Съешь сам.

– Я не люблю сладкое.

– С сегодняшнего дня я его тоже разлюбила!

Правда, далеко уйти не удалось. В безлюдном коридоре из опустевшей столовой вышел незнакомый парень и преградил мне путь. Я двинулась влево – он шагнул туда же, отошла вправо – северянин немедленно переместился. Пришлось остановиться и спросить:

– Ты что-то хотел сказать?