Идеальна для меня

Я хотела согласиться… Вернее, покорная и послушная Эмми внутри меня хотела согласиться на все, что угодно, лишь бы ее оставили в покое. Не давили. Но я истинная не хотела больше быть его солдатом, его теплой, безропотной, доступной кожаной куклой под боком.

— Не буду, — рявкнула так агрессивно, что сама удивилась тому, как ядовито прозвучали эти слова. — Я целовала своего жениха и не вижу в этом ничего предосудительного! Вы сами пригласили его в свой кабинет и разыграли этот идиотский спектакль…

Конрад холодно улыбнулся краешками губ, в глазах его заплясало адское пламя. Судорожно сглотнув, я вдруг с ужасом поняла: «Все, у меня больше нет жениха». Конрад отнял и это.

Пусть я не до конца уверена в Ронни. Пусть наши отношения оставляли желать лучшего. Но они лучше, чем… ничего. И подобное решение должно было возникнуть между мной и Ронни! Но никак не исходить от Конрада Шульца.

Стиснув зубы, Конрад медленно поднял взгляд. Даже возвышаясь над ним, я ощущала себя маленькой мышкой перед огромным и опасным медведем. Голодным, угрожающим и чертовски злым.

— Последний раз я предупреждаю тебя, — протянул он, глядя то на мои губы, то на щетку, зажатую пальцами. — Хотя не имею такой привычки.

Это было уже просто дело принципа, а не дело чести. Я знала, что если уступлю здесь, то перестану уважать сама себя. Так что, медленно разжав пальцы, позволила щётке полететь вниз.

— Нет! — хмыкнула громко и отчетливо. — Я не буду этого делать, ясно?

Выкинув тряпку на пол, Конрад подхватил щетку, не успевшую коснуться земли, а затем встал на ноги. Больше ничего не говоря, он просто коснулся указательным и большим пальцем моих щёк, надавливая куда-то чуть ниже скул. Мой рот широко распахнулся сам, будто была запущена некая спусковая команда. Закрыть его основательно не получалось.

Бормоча что-то невнятное и нечленораздельное, я ощутила, как свободной рукой мужчина вторгся в мой рот зубной щёткой, тщательно и безжалостно елозя по чувствительной эмали. Он не упускал и сантиметра: щеки, язык, небо… Будто пытался вымыть из меня злой дух или оттереть нечто большее, нежели кариес.

Глаза наполнились слезами, и я обессилено моргнула, позволяя им скатиться по щекам крупными горошинами. Мои руки пытались оттолкнуть мужчину, а после незаметно сжались в кулаки. Я толкала его, что есть мочи, будто от этого зависела моя жизнь. А он все чистил эти гребаные зубы с таким остервенением, будто обезвреживал бомбу.

А затем пуговицы на его рубашке разорвались от моего напора и незаметных для него ударов, обнажая голый живот. Мускулистая грудь, прорисованный пресс, четкие линии тела, словно у настоящего культуриста. Все, было как в моем сне. Кроме одного… Каждый сантиметр доступного взгляду тела был усеян шрамами.

Я замерла в неверии и смахнула слезы, желая убедиться в том, что я действительно это вижу. Порезы, снова и снова, круглые углубления, будто от затушенных сигарет или пулевых ранений; парочка криво заштопанных ран с явным рубцеванием, будто штопали цыганской иглой и обычной швейной нитью. Торс Конрада Шульца больше напоминал поле боя, чем что бы то ни было.

Он понял, почему я замерла, спустя полминуты. Но было уже поздно. Слишком поздно. Ужас застыл в моих глазах, оставаясь в голове немым вопросом: «Что за черт? Что за изверг сделал это?»

Отбросив щетку в умывальник, Конрад включил поток воды, наклоняя меня над ним, параллельно запахивая полы рубашки. От резкого движения угол рубашки перекрутился, на несколько секунд оголяя бок с огромным ожогом. Старым, почти излечившимся, но все еще напоминающим о прошлом.

В задумчивости я позволила Конраду наклонить меня над умывальником еще ниже и наполнить мой рот водой. По инерции я ополоснула полость, и только тогда он позволил мне сесть ровно.

— Никогда! — рявкнул Шульц, сжимая теперь уже мой подбородок, поднимая взгляд вверх. — Никогда не смей больше так делать.

Я поспешно кивнула, а он просто вышел вон, оставляя меня одну.

Часть 19

Жизнь Конрада Шульца была прозрачной, выставленной на всеобщее обозрение. С Авророй они часто посещали светские рауты, кинопремьеры, церемонии награждений и благотворительные фонды. Впервые с биографией главы «Шульц Индастрис» я столкнулась пять лет назад, и уже тогда мне казалась вся доступная информация какой-то… картонной. Слишком слаженной, притянутой за уши, понятной. Будто ты знаешь все о человеке, а по факту остаешься в полном неведении.

Задумчиво глядя в стену перед собой, я старательно пыталась забыть о развороченном теле. Как?!.. Как такое могло произойти? Ведь если судить исходя из официальных данных, босс рос в полноценной семье, провел счастливое детство в Германии…

В кармане брюк завибрировал сотовый, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Преодолевая странную дрожь в руках, я с удивлением подумала: «Как он умудрился не выпасть, пока Конрад нес меня сюда?»