Идеальна для меня

— Я просил тебя раздвигать ноги перед Филиппом Майером? — разрезал тишину прямой резкий вопрос. Я вздрогнула, тело онемело, а язык прирос к небу. Конрад крепко сжал мои предплечья и встряхнул. — Отвечай, Браун!

В моей голове не укладывалось: зачем Шульц проследил за мной? Неужели так сильно не доверял? Или хотел все лично проконтролировать? В любом случае, напрашивался лишь один горький итог:

— Вы все слышали сами, верно?

— Верно, — сквозь стиснутые зубы выплюнул босс. Я поморщилась, словно от боли. И, все же, Майеру конец.

— Теперь вы меня отпустите?

— Нет, Эмми, — в каждой букве слышалась немая угроза. Каждое слово врезалось ножом в сердце. — Более того, я тебя накажу. Преподам урок. Ты вела себя не так, как следовало.

Сделав шаг назад, я хотела бежать. Но тут же уперлась в колкий куст. Шульц расставил свои руки, будто капканы, давая понять: нет смысла уходить. Зимний сад огромен. Даже если закричу, вряд ли Филипп меня услышит.

— Пожалуйста… — прошептала я, моля о чем-то неизвестном. — Просто дайте мне уйти…

— Поздно, — холодно и самодовольно хмыкнул босс, а после положил руку мне на живот. Сжал и рванул ткань на себя. Так сильно, что лямки больно впились в кожу, но поддались. Мое вечернее платье осталось клочком красного шелка в кулаке Шульца.

— Что?.. — запыхаясь, я пыталась прикрыться. Каждый сантиметр моего тела теперь был доступен для взора каждого в публичном месте! — Что вы наделали?!

— То, что хотел с самого начала вечера, — кратко отрезал тот, отбрасывая платье в сторону. Прямо к центральному проходу.

Конрад сделал резкий шаг вперед, просканировав меня с головы до пят, а потом слегка наклонил голову в бок:

— Ты хочешь новую одежду, верно?

— Д-д-а… — от страха и непонимания происходящего зубы не попадали друг на друга. Я была в шаге от полного отчаянья, слезы стекали по щекам. Скрывая ладонями грудь и то, что между бедер, я отлично понимала: от босса это не спасет.

— Сильно? — словно издеваясь, рявкнул он. Голос стал ниже и глубже.

— Мне нужно как-то выйти из здания, — по слогам, едва внятно, прошептала я. Затем пересилила гордость и, зажмурившись, едва слышно простонала: — Прошу… Я ведь сделала все, как вы велели!

— Есть кое-что, — бархатно гортанно прохрипел он, будто откуда-то из преисподней. Тяжело сглотнув, он продолжил: — Что могло бы меня заставить тебе помочь. Переубедить наказывать тебя.

Со всем ужасом взглянув в недобрые глаза мужчины, я нехотя спросила:

— Что же это?

— Помнишь, видео из клуба, Эмми? — и сердце мое упало в пятки, навсегда разбиваясь в клочья. — Возможно, если бы ты захотела его повторить, я бы принес тебе новую одежду.

— Зачем вам это? — задыхаясь, прошептала я.

— Хочу, чтобы ты помнила, — без капли сомнений, моментально произнес он, будто эта мысль не давала ему покоя достаточно долго. — Вспоминала.

Несколько секунд Конрад стоял напротив, а затем просто развернулся и пошел к выходу. Мне казалось, будто его обувь так громко стучит по земле, громче моего сердца. Я с ужасом оглядывалась по сторонам, хотелось кричать от боли и бессилия. Шмыгая носом и глядя на удаляющуюся фигуру Шульца, я знала, что скажу дальше. И от этого ненавидела себя каждой фиброй души. Умирала внутри.

— Стой! — мой же голос казался чужим, руки дрожали. — Я… Я согласна.

Повернувшись вполоборота, мужчина наивно пожал плечами:

— Понятия не имею, что ты имеешь в виду.

Внутри вскипела ярость. Бессилие. Обида. Отчаянье…

— Я согласна сделать вам, — во рту будто специально пересохло, а слова застряли в глотке. — Сделать… — Шульц снова повернулся к выходу, и я буквально выкрикнула ему в слезах: — Я х-хочу сделать вам минет.

Да, именно это он и хотел услышать, потому как спина тут же выпрямилась, руки сжались в кулаки. Он резко повернулся ко мне, настигая, как хищник на охоте.

— Что же, если ты так сильно просишь, Браун…

Часть 10

Биение сердца отсчитывало Его шаги. Один — и дыхание перехватило… Второй — конечности онемели… Третий — перед глазами возникла пелена… Четвертый — желудок скрутило в тугой узел…

Несколько бесчисленных секунд я смотрела в пустые холодные глаза Шульца и пыталась увидеть в них хоть каплю эмоций. Каких угодно: ненависти, призрения, раздражения… Ни-че-го.

— Вы вообще человек? — прошептали губы, но слов я так и не услышала. В ушах мерзко звенело.

Он ведь просто хотел мести за то, что не довела поставленное им задание до конца. Раньше наказывал меня работой по ночам и в выходные… А теперь нашел более раздражительный, унизительный способ.

— Если ты передумала, я просто уйду, — прочитала по губам. Он кратко пожал плечами, сложив руки на груди, всей позой показывая, настолько ему плевать на то, находиться здесь, либо внизу на празднике. — Просто скажи мне, Эмми. У меня нет желания заставлять тебя что-то делать против воли.

Вырвался горький смешок. Желчь подкатила к горлу.

Игра… Грязная, жестокая игра!