Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века

Но патриотические настроения далеко не всегда приводили к изучению родного языка, а акцент на получении профессиональных знаний, приносящих не только личную, но и общественную пользу, мог в высшем слое дворянства сочетаться с сохранением роли «приятных искусств». Так, несмотря на следование некоторым «новым» тенденциям в воспитании детей, в целом князья Голицыны не отходят от традиционной дворянской модели, основанной на «французском» образовании, пренебрежении родным языком в пользу французского, светскости и искусстве нравиться, внимании к требованиям высшего общества, чувстве стиля и традиционном Grand Tour[679]. Таким образом, при некоторой модернизации воспитания незыблемой оставалась та часть программы, которая была отличительной чертой этого социального слоя и способствовала сохранению у знати представления о собственной исключительности. На этом фоне радикальными кажутся идеи кн. И. И. Барятинского. Частично эту радикальность можно, вероятно, объяснить личным опытом Барятинского, бывшего внимательным наблюдателем событий Французской революции, хорошо знакомого с европейскими идеями о естественном праве, об общем благе, учением физиократов о земле как главном источнике благосостояния и сочинениями Артура Юнга, сделавшего в глазах дворянства занятия хозяйством, техникой и научными экспериментами менее неприличными[680], но частично она была подготовлена циркуляцией новых идей о воспитании дворянина, а именно критики традиционного воспитания дворянина, тесно связанной с осуждением придворной культуры, дворянского стиля жизни и идеалов. Эти идеи отражали эволюцию европейских обществ: буржуазия оспаривала исторические привилегии дворянства, которое стало задумываться о модернизации своего образования в новых условиях. Часть ответственности за проникновение этих идей в дворянское воспитание в России несут воспитатели дворянства, вышедшие из буржуазных кругов Западной Европы. Под влиянием этих идей в конце XVIII – начале XIX века у какой-то (возможно, незначительной) части российской аристократии происходит переосмысление приоритетов дворянского воспитания. Такой резкий поворот в воспитательных стратегиях дворянина, как в случае Барятинского, был редким явлением, но он во многом был знаковым.

Воспитательные учреждения и воспитательные модели

Игорь Федюкин «От обоих истинное шляхетство»: Сухопутный шляхетный кадетский корпус и конструирование послепетровской элиты, 1731–1762 [681]

Созданный в 1731 году Сухопутный шляхетный кадетский корпус имеет все основания претендовать на роль ключевого учебного заведения послепетровской России: он сыграл важнейшую роль не только в формировании военной элиты, но и в культурной жизни империи. Общее устройство корпуса довольно подробно описано в нескольких обзорных работах, как классических, так и недавних; в последнее время становились предметом подробного рассмотрения и обстоятельства основания корпуса[682]. В данной статье мы сосредоточимся на роли этой школы в конструировании послепетровской элиты: вынесенный на знамя корпуса девиз От обоих истинное шляхетство риторически закреплял и культурное определение дворянства (источником которого объявлялись не только воинские подвиги, но и «науки»), и подразумеваемое противопоставление «истинного» дворянства некоему неистинному. Ключевая особенность корпуса как учебного заведения состоит в том, что в отличие от более ранних, петровских школ он ориентировался не просто на усвоение учащимися некоторых знаний и умений, но и на воспитание – на формирование у них определенных поведенческих установок. С этой целью в корпусе систематически использовались новые для послепетровской России дисциплинарные технологии, включая регламентацию поведения учащихся, непрестанное (в теории) «надзирание» над ними, конструирование «шляхетской» социокультурной среды, прививку приличествующих благородному человеку эмоциональных шаблонов. В первой части статьи мы рассматриваем приемы, с помощью которых в корпусе делалась попытка выстроить «культуру социальных отличий, основанных на кодификации поведения, этикете, контроле за манерами и жестами»[683]. Вторая часть статьи посвящена социальному составу учащихся корпуса: в ней рассматриваются механизмы рекрутирования в корпус учеников и анализируется семейное происхождение кадет в период от основания корпуса и до волны реформ, охвативших учебное заведение в 1760‐х, когда в результате деятельности И. И. Бецкого он был фактически заново основан на иных принципах. В заключение мы попробуем сделать некоторые предварительные выводы об успешности реализованного в корпусе эксперимента по конструированию истинного шляхетства.

Педагогика «учтивого обхождения»