Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века

На докладе была сделана секретарская помета: «Начат подписанием 29 октября». Сам факт подготовки после заседания 19 октября 1761 года белового текста доклада, который начали подписывать сенаторы, говорил о том, что напрямую в Сенате против предложенной И. И. Шуваловым реформы выступить никто не решился. Однако под текстом доклада поставили свои подписи только сенаторы Иван Иванович Неплюев, Алексей Григорьевич Жеребцов, кн. Михаил Иванович Шаховской и гр. Р. И. Воронцов[411]. Подписи большинства сенаторов – кн. Алексея Дмитриевича Голицына, кн. Михаила Михайловича Голицына, Ивана Ивановича Костюрина, кн. Ивана Васильевича Одоевского, гр. М. И. Воронцова, кн. Н. Ю. Трубецкого, гр. П. И. Шувалова – так и не были поставлены[412]. Все четверо подписавших стали сенаторами в 1760 году в результате так называемого «бюрократического переворота», одним из организаторов которого был И. И. Шувалов[413]. Из неподписавших в тот год стали сенаторами кн. Н. Ю. Трубецкой, гр. А. И. Шувалов и И. И. Костюрин. Однако Трубецкой стал сенатором, лишившись из‐за «бюрократического переворота» поста генерала-прокурора Сената, то есть для него это явилось карьерной неудачей. Для Шувалова основой его влияния был пост руководителя Тайной канцелярии, занимаемый им с 1746 года. Более того, он с 1756 года был членом Конференции при дворе Е. И. В. Таким образом, и для него должность сенатора не была каким-то существенным продвижением в карьере. При этом, вполне возможно, его пример мог оказать влияние на И. И. Костюрина, приходившегося ему свойственником (гр. А. И. Шувалов был женат на Елизавете Ивановне Костюриной). Другие четверо не подписавших документ стали сенаторами еще до 1760 года[414]. Таким образом, проект получил однозначную поддержку от тех сенаторов, которые в наибольшей степени были обязаны карьерой И. И. Шувалову. В то же время большинство сенаторов предпочло занять выжидательную позицию. Для не подписавших доклад сенаторов И. И. Шувалов не выступал в роли патрона, которому они могли бы угодить, подписав доклад в числе первых. Соответственно, они могли до некоторой степени стараться проводить свою политику, предполагая возможные изменения на престоле.

Здесь, скорее всего, самым непосредственным образом сказывалось положение со здоровьем Елизаветы Петровны, которая к этому времени была очень больна[415]. Ее наследник великий князь Петр Федорович еще 12 февраля 1759 года получил «главную команду и Директорство над […] Сухопутным Шляхетным Кадетским Корпусом»[416]. У будущего императора могли оказаться свои предпочтения в вопросе о дворянском образовании, так что сенаторы решили не спешить. И. И. Шувалов, лишившись должной поддержки из‐за болезни императрицы, в письме к гр. М. И. Воронцову от 29 ноября 1761 года с горечью писал: «Вижу хитрости, которых не понимаю и вред от людей, преисполненных моими благодеяниями. Невозможность их продолжать прекратила их ко мне уважение, чего конечно всегда ожидать был должен и не был столько прост, чтоб думать, что меня, а не пользу свою во мне любят»[417]. Здесь проявилась вся шаткость позиции фаворита. Без поддержки со стороны монарха все его могущество исчезало, а сам он рисковал превратиться в одного из простых придворных.

25 декабря 1761 года Елизавета Петровна скончалась. На престол взошел Петр III. Новый император, будучи 17 января 1762 года в Сенате, объявил, что он «соизволил дворянам службу продолжать по своей воле, сколко и где пожелают»[418], то есть отменил обязательную службу российского дворянства.