Языковеды, востоковеды, историки

В июле 1943 г. Зинаида Владимировна вернулась в Москву и восстановилась в аспирантуре, одновременно она несла разные, как тогда говорили, общественные нагрузки, в том числе была секретарем приемной комиссии первого набора тогда только формировавшегося МГИМО, как раз в это время она вступала в партию. С 1944 г. параллельно с написанием диссертации она начала преподавать в Высшей партийной школе. А в апреле 1945 г., через несколько дней после завершения текста диссертации у нее родился сын, то есть я. Пока она была в родильном доме, ее муж занимался перепечаткой диссертации у машинисток и раздачей экземпляров рецензентам. В июне она уже принимала сессию, а в октябре защищала диссертацию, уехав в перерыве заседания кормить и опоздав из-за этого к объявлению результатов голосования. Домашний быт не был никогда ее стихией. К счастью, ей много помогали родители, особенно отец. Владимир Амвросьевич к тому времени оставил работу (в Москве он так ничего не нашел, что было бы ему по душе) и целиком занялся домом и внуком. Так было в годы, когда семья жила на Конюшковской, но и потом, когда в 1952 г. мои родители и я переехали в новый дом на 2 Песчаную улицу, он много помогал.

Кандидатская диссертация Зинаиды Владимировны была посвящена видному политическому и культурному деятелю Византии XV в. Виссариону Никейскому. Тема была подсказана Косминским, но она вполне соответствовала склонностям аспирантки. Зинаида Владимировна, безусловно, любила Византию, но с детства и юности всем сердцем восприняла определенные каноны своей эпохи, причем был пункт, в котором и старая русская разночинная интеллигенция, и идейные коммунисты вроде братьев Удальцовых сходились по взглядам: они все глубоко почитали античность и Возрождение, недолюбливая «мрачное средневековье». Ее отец был верующим человеком, всю жизнь ходил в церковь (десятки лет он вел домашнюю книгу расходов, где было зашифрованное обозначение «мой расход»), но мать, тетки и большинство их знакомых либо не интересовались религией, либо, как скульптор Зинаида Дмитриевна, были атеистами; Удальцовы, разумеется, были атеистами тоже. Видимо, поэтому мать в истории Византии интересовали, прежде всего, начало, когда античные традиции еще не умерли, и конец, когда в гибнущую империю начали проникать идеи западного гуманизма. А Виссарион был вождем западной, протогуманистической партии в период, когда империя гибла под натиском турок.

В кандидатской диссертации подробно была рассмотрена борьба партий в Византии в последние десятилетия ее существования. Этих партий было три: традиционно-православная, туркофильская и западная. И в эту борьбу диссертантка вкладывала свои чувства. Сторонники турок казались ей предателями, но ее не меньше раздражали исихасты и другие ревнители православной веры. Она говорила и тогда, и позже, что реакционеры, отрицавшие светскую культуру, ей противны. Симпатии молодой исследовательницы склонялись в сторону западников, связанных с культурой Возрождения. А в те годы и борьба партий пятисотлетней давности могла восприниматься как нечто политически актуальное. В этом смысле тема была скользкой: не только сторонники турок, но и Виссарион мог восприниматься как предатель своего народа: он перешел в католичество и кончил жизнь кардиналом. И появляется работа с симпатией к нему, да еще как раз тогда, когда советская власть смягчила свое отношение к православию, но с Ватиканом достигло апогея жесткое противостояние. На историческом факультете МГУ к диссертантке, считавшейся одной из первых красавиц, относились хорошо, и защита прошла блестяще. Вскоре в первом номере нового журнала «Советская женщина» появился репортаж «Молодой историк», где его героиня показывалась на фотографиях и на трибуне диссертационного совета, и дома с грудным сыном (первое мое упоминание в печати). Но уже после этого ситуация чуть не осложнилась. Некий Вишневский, не раз писавший в инстанции «сигналы» с разоблачениями, написал в ЦК о том, что в МГУ защищена диссертация, в которой прославляется предатель и агент Ватикана. Пришлось ходить «наверх» объясняться, обошлось.

На основе диссертации были опубликованы две статьи в только что возобновившемся «Византийском временнике». Это были первые публикации молодого историка. И когда уже в наши дни византинисты решили издать нечто вроде дайджеста «Византийского временника» за столетие его существования, в котором каждый из заметных его авторов представлялся только одним сочинением, из всего множества публикаций Зинаиды Владимировны за сорок лет выбрали именно одну из ее самых ранних статей по кандидатской диссертации. Видимо, ее посчитали в наименьшей степени устаревшей.