Языковая структура

Само собой разумеется, что заимствованное из химии понятие валентности, для того чтобы найти для себя место в языкознании, должно было приобрести определенную специфику. Первый момент такой специфики мы находим в том, что языковая валентность есть прежде всего не химическая, не физическая, не механическая и вообще не естественно-научная валентность, но валентность чисто смысловая. В словаре О.С. Ахмановой термин «смысловой» производится от слова «смысл», но слово «смысл» получает здесь такое определение:

смысл – это «то содержание (значение), которое слово (выражение, оборот речи и т.п.) получает в данном контексте употребления, в данной контекстной языковой ситуации»[197].

В этом определении для нас сейчас важно не указание на речевой контекст, поскольку этот последний в своей новой функции уже затронут нами в определении термина «валентность». Но здесь важно другое, а именно указание на то, что смысл слова есть в конце концов его значение, а по поводу «значения» О.С. Ахманова в том же словаре пишет, что

оно есть «отображение предмета действительности (явления, отношения, качества, процесса) в сознании, становящееся фактом языка вследствие установления постоянной неразрывной его связи с определенным звучанием, в котором оно реализуется».

«Это отображение действительности входит в структуру слова (морфемы и т.п.) в качестве его внутренней стороны (содержания), по отношению к которой звучание данной языковой единицы выступает как материальная оболочка, необходимая не только для выражения значения и сообщения его другим, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития»[198].

С этими определениями О.С. Ахмановой можно вполне согласиться, может быть, только за одним исключением, а именно: язык отражает собою не просто действительность, но и какую угодно действительность, в том числе и предполагаемую, а иной раз даже и фактивную, даже сознательно искаженную и без всяких оснований придуманную. Но то, что языковой смысл или языковое значение есть отражение действительности в сознании, с этим спорить никак невозможно. Если этот момент сознания мы упустим из виду, то язык, какая бы валентность ему ни была свойственна, перестанет быть языком. Ведь и всякая неодушевленная вещь тоже имеет свое значение, и это значение каждое мгновение меняется в зависимости от неисчислимого множества всякого рода обстоятельств. И тем не менее, камень или дерево еще не есть язык или создание языка. Одушевленные существа тоже обладают разного рода валентностью, и валентность эта уже заложена в семени, как и валентность дерева и вообще растений в семенах и зернах. И тем не менее, и одушевленные и неодушевленные предметы существовали на земле еще до человека, еще до его сознания. Человеческое сознание или, попросту говоря, человек – вот та специфика, которая делает валентность языковедческой категорией. В этом смысле мы и говорим не просто о валентности, но о смысловой валентности.