Языковая структура

Можно сказать, что основной грех построений Лайонза заключается в том, что Лайонз находится всецело во власти формально-логических и метафизически противостоящих друг другу категорий и не имеет никакого представления о диалектическом единстве противоположностей. Вполне естественно поэтому, что при своем правильном установлении противоположностей он везде так и оставляет эти противоположности в их взаимоизолированном виде, почему и приходится упрекать его в постоянном противоречии с самим собою. На самом же деле, если мы интуитивно установили тот или иной элемент языка, то тут же тем самым установили и его рациональное отношение с другими языковыми элементами. Нельзя оторвать интуитивную данность предмета от его дискурсивной организованности как внутри него самого, так и в его сравнении с другими предметами. Но это значит, что интуиция и дискурсия являются только подчиненными моментами такой целости, которая выше того и другого и является новым качеством, уже не сводимым ни на то, ни на другое. То же самое нужно сказать и о противоположности формы и содержания, а также о противоположности континуума и вполне прерывной структуры. Но это третье и более высокое начало как раз и есть то, что наиболее характерно для языкового потока.

Это третье начало, в котором совпадают правильно установленные у Лайонза противоположности, можно называть по-разному, хотя несомненно здесь одно, а именно – символическая природа таких языковых начал. И только диалектика целого и частей может привести такого рода исследование к безупречному и вполне отчетливому виду. Целое есть некоторое новое качество в сравнении с теми частями, из которых оно состоит, но в нем нет ровно ничего, кроме этих частей. И каждая часть целого содержит в себе как все прочие части, так и свое целое; но она не есть ни какая-нибудь другая часть, ни само целое. Только при помощи такой диалектики целого и частей можно установить в окончательном виде соотношение семантического рассмотрения языка с его структурными функциями. И то, что одного формально-логического соотношения понятий здесь слишком недостаточно, в этом нас как раз глубоко убеждает внимательный анализ теории Лайонза.

Раздел VII. О ВОЗМОЖНОСТИ СБЛИЖЕНИЯ ЛИНГВИСТИКИ КЛАССИЧЕСКОЙ И ЛИНГВИСТИКИ СТРУКТУРАЛЬНОЙ

Классическая и структуральная лингвистика не только могут быть сближены, но их сближение уже фактически началось, как мы пытались показать в разделе III «Логическая характеристика методов структуральной типологии»[149].

Расхождение обоих лингвистических методов основано на абстрактно-метафизическом разделении формы и содержания. Классическая лингвистика взывает к языковому содержанию, структуральная лингвистика – к языковой форме. Однако невозможность существования формы без содержания или содержания без формы не только давно доказана мировой диалектикой, и идеалистической и материалистической, но является необходимым достоянием общечеловеческого здравого смысла.

Структуралисты же, правильно выдвинувшие на первый план язык как систему отношений, тут же стали безмерно увлекаться этой идеей, отрывая языковые отношения от самого языка и мечтая построить какую-то внесмысловую науку о языке. Они забыли, что система языковых отношений еще не есть сам язык, что внесмысловая характеристика языка, проводимая некоторыми структуралистами, имеет единственной целью все же осознать не что иное, как именно естественные языки и что, понимая под морфемой, словом и предложением только формальное сочетание «каких угодно» звуков, они оказываются либо вне всякого языкознания, либо изучают именно язык, но с использованием отвергнутой ими же школьной грамматики.