Язык цветов

— И дедушка сказал, все телестудии пришлют корреспондентов… — Она осеклась, и ее улыбка внезапно погасла. — О Мэйвис! Я не смогу говорить с корреспондентами — я онемею от страха. Мэйвис, этим должна заняться ты.

Помощница понимающе кивнула.

— Все у тебя получится. Но ты должна сделать так, чтобы и тебя тоже сняли. Ведь это ты добилась того, чтобы цветок распустился.

— М-меня нельзя снимать, — запротестовала Лори. — Я же не буду спать всю ночь. Я буду выглядеть ужасно.

Улыбнувшись, Мэйвис покачала головой.

— Ты просто озарись тысячеваттной улыбкой, как минуту назад, и все будет прекрасно.

Она провела рукой по взъерошенным волосам Лори.

— Знаешь, Лори, я рада снова видеть тебя счастливой. Последние две недели я очень беспокоилась за тебя. С тех самых пор, как появился этот Ремингтон.

Лори внезапно помрачнела. Джефф Ремингтон. Она отвернулась, чтобы не видеть сочувствующего взгляда Мэйвис.

— Лори… — Мэйвис сжала ей плечи, — если не хочешь, не будем говорить о нем. Просто с тех пор, как он появился, ты сама не своя. И я тревожусь.

Лори покачала головой. Через несколько мгновений выражение ее лица уже было спокойным, даже веселым.

Она до сих пор чувствовала себя оскорбленной и униженной глупым пари. В конце концов, не выдержав, она позвонила Софии. Та успокоила ее, сказав, что мужчины просто так созданы и ничего с этим не поделаешь. Лори нашла в этом высказывании какое-то утешение.

Она заставила себя вернуться к настоящему:

— Я переживала по поводу цветка, только и всего.

Это была неправда, но Лори постаралась снова посмотреть в глаза Мэйвис. Ей даже удалось улыбнуться.

— Ты уверена? — пытливо всмотрелась в ее лицо Мэйвис.

— Уверена, — ответила Лори. — Мне нет никакого дела до Джеффа Ремингтона. А все случившееся начинает казаться даже забавным. Честное слово.

Мне нет никакого дела до Джеффа Ремингтона, сказала она себе. И ему нет никакого дела до меня. Но почему эти мысли вызвали у нее такое отчаяние?

Лори чувствовала себя так, словно ей двенадцать лет и она впервые отправляется в поход. Она переоделась в джинсы и просторную серую водолазку. Она купила четыре плетеных кресла — одно для себя и три для видеооператоров. Лори надеялась, их будет не больше трех, так как иначе в тесной оранжерее столпится слишком много народу.

Она приготовила два огромных термоса с кофе и десяток булочек. Также она взяла косметичку, зубную щетку и смену белья на тот случай, если утром у нее не будет времени заскочить домой. Кроме того, она приготовила альбом для набросков, цветные карандаши, лучший тридцатипятимиллиметровый фотоаппарат, еще один фотоаппарат и полдюжины пленок.

Мэйвис настояла на том, чтобы Лори приготовила дюжину банок кока-колы, а также хлеб, сыр и ветчину для съемочной группы.

Мэйвис где-то читала, что съемки подобных фильмов — занятие очень утомительное и операторам приходится как-то убивать время. Обеспокоенная тем, как отнесется к бессонной ночи группа, Лори даже позаботилась о колоде карт и принесла несколько журналов, чтобы людям было чем заняться.

Время приближалось к полуночи. Лори свернулась клубком в полутьме, приготовив на коленях фотоаппарат. Свет в оранжерее был погашен. Лори оставила одну лампочку в магазине, но в дверь проникали лишь тусклые отблески. Растение как можно дольше должно оставаться в привычной для него темноте.

Лори взглянула на часы. Уже почти полночь. Съемочная группа из «Естествознания» прибудет с минуты на минуту. Она надеялась, операторы не станут возражать против ее присутствия.

Послышался звук подъехавшей машины. Лори вскочила с места. На полуосвещенной стоянке она увидела микроавтобус. Ее сердце заколотилось чаще.

В дверь магазина настойчиво постучали. Лори побежала открывать. Но как только распахнула дверь — увидела перед глазами широченную грудь, обтянутую клетчатой рубашкой. Она подняла взгляд, чтобы увидеть лицо. Ей пришлось буквально задрать голову.

Галлюцинация, решила Лори. Обман зрения.

Но это была не галлюцинация, не обман зрения. Безумно участившийся ритм сердцебиения убедил ее в этом. Последний раз это лицо она видела под дождем на стоянке перед рестораном «Гранателли».

Перед ней стоял Джефф Ремингтон, держа на плече большую видеокамеру. Лори открыла было рот, собираясь что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова.

— Слушайте, — тихо произнес Джефф, мне это нравится не больше, чем вам. Но контракт есть контракт. Я здесь на работе. Мне предстоит снимать ваш цветок.

— Вам? — ужаснулась Лори. — Нет, этого не может быть. Должна приехать группа из «Естествознания».

Джефф прошел мимо нее, держа в руках штатив и осветительную установку.

— Не возражаете, если я немного освещу нашего героя? — язвительно спросил он. — Видите ли, нам понадобится свет. Это одна из особенностей видеосъемки.

Лори поспешно щелкнула выключателем, и в оранжерее вспыхнул яркий свет. Они с Джеффом заморгали.

— А где люди… из «Естествознания»? — спросила Лори, не отрывая от него взгляда.