Язык его пропавшей жены

— Откуда бы хетты ни пришли — они пришли в суровый и негостеприимный край. Он ничем не напоминает «дар Нила», как называют Египет, или «земной рай», каким была когда-то Месопотамия… Но в отличие от вавилонян хетты имели в изобилии строительный камень. Во всем Вавилоне из камня были возведены только две постройки, все остальное, в том числе и прославленная Вавилонская башня, строилось из кирпичей, и в отличие от египтян у них было вдоволь древесины, особенно кедра. А поскольку Малая Азия является «естественным мостом» между Европой и Азией, Хеттское царство имело наилучшие предпосылки для выгодной транзитной торговли. Но самое главное — внимание! — когда хетты пришли туда, где обрели свою родину и могилу, он не был необитаемой страной. Прежде всего, тут жили племена хатти, которые дали этому краю свое имя, заимствованное затем хеттами. Кроме них его населяли многочисленные «дохеттские племена», происхождение и название которых науке пока не удалось установить…

— От них осталась только одна керамика, — грустно добавил он. — Да еще могилы, в которых были захоронены в скрюченном положении люди с черепами долихоцефальной и мезоцефальной формы. Одновременно с хеттами — или в промежутках между отдельными волнами их переселения — пришли сюда и другие индоевропейские народы, среди них лувийцы, второй древнейший малоазиатский народ индоевропейского происхождения. По одной из версий — и праславяне тоже.

— Вот что я все время и ожидал услышать, — усмехнулся Вадим.

— И услышите еще не раз, — ответил ему Велемир Радомирович. — И я еще вот что вам скажу. Всегда считалось, что греческая культура рождена единственно «гением Эллады» и вышла из него словно Афина из головы Зевса. Но археологические открытия в Месопотамии и Сирии показали, что многое из того, что мы принимали за оригинальный вклад греков, было лишь унаследованной и преумноженной лептой вавилонян, ассирийцев, финикийцев, египтян и, как мы видим, хеттов. Ведь родиной греческой классической культуры была не материковая Греция, а малоазиатское побережье с Эфесом, Милетом, Галикарнасом, Книдом и островами Хиос, Лесбос и Самос — эта богатая кайма на большом куске материи бывшего Хеттского царства.

Впереди уже показался пригород Владимира. Заканчивая свою речь, Велемир Радомирович добавил:

— Исследование греческой мифологии свидетельствует, что греки в весьма значительной степени черпали ее содержание именно отсюда. А если они черпали здесь сюжеты своей мифологии, почему бы им было не почерпнуть из того же источника и нечто иное? Например, некоторые производственные навыки, физико-математические знания, астрономические и медицинские сведения. Большинство ученых как раз в этой передаче эстафеты предшествующих достижений науки грекам видят величайшую историческую заслугу хеттов. Но разве хетты не передали свои знания и народам Ближнего Востока, прежде всего иудеям, финикийцам и предшественникам обитателей нынешнего Ирана и Закавказья? Не соответствует ли истине, что этруски, русские, перенесли некоторые элементы хеттской культуры в Италию, а кельты — в Среднюю и Западную Европу прямо, без посредничества греков? А ведь, сколько об этой культуре мы еще не знаем! Какие ответы принесет дальнейшее изучение царства хеттов, и какие новые вопросы всплывут из глубин тысячелетий, когда археологи перекопают Малую Азию столь же тщательно, как Египет и Месопотамию?

— Стоп! Приехали, — произнес Гаршин, останавливая джип на Соборной площади Владимира, который почему-то встречал их тревожным колокольным звоном. — Здесь тебе на все эти вопросы дадут полный ответ. А что сегодня за праздник?

— Да просто Божий день, — ответил Толбуев. — До Петра и Павла еще неделя. Сам не пойму.

— Что-то случилось, — высказалась Марина. — Вадя, спроси у кого-нибудь.

Но юрист, надув губы, остался сидеть в машине. Не хотелось, чтобы другие думали, что им помыкают. Из джипа вышел Иван, а через несколько минут вернулся.

— Поглядите-ка туда, — сказал он, указывая на белокаменный монумент, установленный в честь 850-летия Владимира. На усеченной трехгранной пирамиде стоял бородатый черный человек и что-то орал. Однако из-за колокольного гула слов было не разобрать. Внизу толпился народ.

— Это каким же образом он туда залез? — поинтересовался Велемир Радомирович.

— Каким — не важно, главное — что орет? — усмехнулся Иван. — А кричит он: «Аллах акбар!». Отморозок игильский. Хочет показать, что они уже и этот древний русский город под себя подмяли. А православные в колокола бьют, чтобы, значит, заглушить его вопли. Нет чтобы залезть да сбросить придурка.

— А полиция где? — спросила Марина.

— Она их не трогает, — заметил Гаршин. — Скоро вот так же и Собор Василия Блаженного оседлают.

— А может, мне его вниз скинуть? — предложил Иван.

— Не вмешивайся, — ответил отец. — Тебя же и посадят. За разжигание национальной розни.

— Поехали отсюда, — сказал Велемир Радомирович. — Пусть сами разбираются. Если не хотят окончательно в рабов превратиться.