Язык его пропавшей жены

— Зная всё это, — не обращая на него внимания, промолвил Велемир Радомирович, — нам уже проще будет разобраться в той невнятице с легендой о «Ваале и Белобоге», о которой в связи с культом ассирийского Бела повествует Платон Лукашевич. По его версии, славянский Белобог — это и есть ассиро-вавилонский Бог Бел, ставший позднее библейским «Ваалом». Со ссылками на Геродота и моего старого приятеля Диодора Сицилийского Лукашевич добавляет, что греки почитали Бел-Бога под именем «Зевс», а латиняне звали его — «Юпитер».

— А он действительно ваш приятель? — спросила Марина.

— А как же! В одни термы с римскими блудницами ходили. Но добавлю также, что в последнее время сама типично асурическая проблематика «Белобога и Чернобога» как враждебных друг другу Богов, стала особенно модной. Круг российских мифологов, публикующих сборники «Мифы и магия индоевропейцев» широк и гламурен. Они стремятся с усердием доказать, что религия Древней Руси сводилась к простому дуализму. К противопоставлению Белого Бога — Чёрному. При этом последнего, как правило, усиленно демонизируют, тогда как первого (и без того, впрочем, белого) — всё более обеляют.

— Но с появлением на Руси христианства солнечный культ Белобога никуда не девался, — заспорил вдруг Гаршин. — Тот же Перун еще очень и очень моден. А Илию-пророка вообще представляют как своего рода «Перуна во Христе».

— Да, согласен. Я познакомлю вас в Юрьевце с одним замечательным во всех отношениях язычником. Но именно так рождалась складная система, в дополнение к которой не хватало лишь тождества Чернобога и Велеса, а также истории конфликта между Ильёй и святым Николой, этим народным «Велесом во Христе». Но этого шага не сделали лишь потому, что у Велеса в имени обнаружилось явное сходство именно с Белобогом — объяснение этого факта требовало жертвы, то есть, отказа от «чёрно-белого мышления». При таком понимании под Белом нужно понимать не конкретного Бога, а, скорее, сам принцип Божественности — некий космический закон, который в германской традиции ирминизма связывался с Бальдром.

— Что еще за Бальдр? — полюбопытствовала Марина.

— Древний германский бог. А принцип Бальдра, славянского Белобога и ассирийского Бела — это принцип «возвращения», лежащий в основе всех дэваических культов и неасурических религий. Западному сознанию, зомбированному шаблонами асуризма, зачастую непросто понять, каким образом имя Бога может прикладываться к другим Богам, а носители одного — воплощать в себе иное духовное начало. Между тем, в традициях дэваических это явление повсеместное. По этой причине «Бел», «Белиал» и «Бальдр» предстают в дэваической перспективе как определённые космические принципы, проявлять которые могут и звери, и люди, и Боги. Подобно тому, как в славянской традиции Белобогом Киева являлся Перун, Белобогом Арконы — Свентовид, Белобогом Новгорода — Знич, а Белобогом Ретры — Радегаст. Точно так же и в ассиро-вавилонской традиции под именем «Бел» понимался не какой-нибудь «личный Бог», а, скорее, безличное Божество, способное к проявлению под любой физической оболочкой.

— Иван, дай-ка теперь я за руль сяду, — попросила Марина.

— Попозже, — откликнулся тот. — Здесь участок опасный.

Толбуев продолжил: — Но тут сталкиваются между собой два совершенно разных человеческих типа, два учения о богах, два стиля жизни. Аборигены Европы, «древнеевропейцы», исповедовали культуру Земли и плодородия, «мир Белой Богини», «древних Венер», «мир матушки Фрейи», Астарты и Богини Макоши. Последняя — чисто славянская богиня. У них отрицалось загробное царство как таковое. Идея перерождения главенствовала. Считалось, что Темная Мать-Земля вечно рождает людей, а те, в благодарность, воздают ей почитания. Еще в I веке нашей эры Помпоний Мела рассказывал о конгрегации из девяти жриц, бывших девственницами и проживавших на острове Сена неподалёку от берегов Бретани. Он уверял, что они обладали большими магическими способностями и могли пением вызывать шторма, превращать одних животных в других, предсказывать будущее и исцелять любые недуги.

— Познакомиться бы! — во второй раз вздохнул Вадим. За что получил очередной тычок от невесты.