Явная угроза

Поганище настигло его, наступило, оставив лепешку, а после здоровенный демон, скалясь, разрубил прислужника напополам гигантской секирой.

— Вот теперь — пора, — скомандовал Ояма.

Бахиро издал радостный клич и первым рванул на врага.

* * *

Ояма, зависнув в воздухе в высоком прыжке, ускорил собственный временной поток и первым делом убедился, что его способность принимать на себя урон по близким коснулась каждого соплеменника. Скиф получил нечто подобное, ступив на Путь пожертвования, однако талант Оямы имел другую природу — Духовная защита не переводила на него весь урон, нанесенный подопечным, а распределяла его по всем, кто был ею связан. Именно поэтому Ояма так легко отпустил Бахиро резвиться посреди уцелевших прислужников легатов.

Убедившись, что все односельчане в связке и никто не упущен, Ояма перевел взгляд на склон горы, где кипел бой. Семь легатов Чумного мора, прорвав оцепление демонов, ускользнули бы, не подключись генералы Преисподней.

Каждого Ояма если и не знал лично, то хотя бы слышал о них в те древние времена, когда имена Молоха и Улцибера, генералов победоносных легионов Андары, гремели на весь Дисгардиум. Астарот до причастия к Хаосу был примерно на уровне Авада — легатом, зато его генерал Люций прославился не только ратными подвигами, но и тем, что стал последним наместником. Власть в Андаре не передавалась по наследству, а избиралась голосованием и утверждалась владыками.

И вот сейчас великие Молох, Улцибер, Астарот и чертов Аваддон, поняв, что их легионеры не поспевают за беглецами, в мгновение ока перенеслись к легатам Чумного мора. Повелители нежити, выглядевшие муравьями под ногами демонов, застыли спиной к спине и что-то ожесточенно друг другу кричали. Сфокусировавшись на них, Ояма на пару секунд вышел из убыстрения.

— …полный призыв! — завопил эльф-нежить. — Нельзя умирать, я только что получил статус!

— Я тоже! — одновременно крикнули еще двое.

— И я! Надо делать полный призыв!

— И потерять мобильность? Отбой! — рявкнул медведь-нежить. — Бережем ульты, Ядро уже призывает нас! Прикрою отход!

Семерку легатов накрыло силовым куполом, а под их ногами по поплывшей земле расползлись ядовито-зеленые прожилки, которые корнями вросли в подошвы.

Купол, выставленный друидом, выдержал лишь один удар Молоха, но легатам хватило времени, чтобы уйти: в пару мгновений они словно расплавились, растеклись булькающей лужей такого же ядовитого цвета и всочились в землю у копыт Аваддона. Единый удар четырех генералов — и несколько запоздалых атак подключившихся демонов ушли в никуда. На склоне горы не осталось ни единого представителя Чумного мора. Почти…

— Ушли! — раздосадовано взревел Аваддон и от души дал пинка единственному оставшемуся поганищу, отчего в воздухе повисла взвесь гноя.

Отправив скаутов к Видерлиху, генералы Преисподней, а также предводители неумирающих — император Крагош, Лисента, Первая среди дриад, и тролль Декотра, лидер последователей Морены — устроили военный совет. Однако единомыслием здесь и не пахло, хотя и генералы уменьшились до размеров титанов, и Ярый призывал всех к спокойствию.

— Я был таким же орком, как ты, император! — втолковывал Аваддон Крагошу, а тот стоял с непроницаемым лицом и лишь издавал приглушенное рычание. — Мы на одной стороне!

— Орк, предавший заветы предков, не орк! — ревел император.

— Да сами справимся, без смертных, — рокотнул Молох. — Приказ Скифа не допускает толкований — разбить орду нежити, что мы уже сделали, и сравнять с землей ее город.

— Сколько там до него? — решил уточнить Астарот. — Тридцать верст?

— Примерно, — ответил Ярый и покачал головой. — Но сравнять не получится. Это подземный город, если вы понимаете, о чем я.

— Вырождаются смертные, — притворно вздохнул Улцибер. — Слишком много значения придают хитросплетениям слов. Не сравняем с землей, так превратим в пылающий котлован!

Аваддон же поднял голову, посмотрел туда, где чуть выше на склоне сидел, слушая их, Ояма, и спросил, вроде бы ни к кому конкретному не обращаясь:

— Интересно, что бы сказал мудрый Масу Ояма?

Подумав, упомянутый Ояма решил поучаствовать в совещании и позволил себя увидеть, мягко опустившись на ноги между Крагошом и маленьким седовласым гномом по имени Хинтерлист. Заговорил он, глядя прямо в глаза Аваддона, горящие жерлами вулкана:

— Скажу прямо. Неумирающие и смертные, которых я здесь вижу, слишком слабы. Демонам хватает силы, но не хватает ума правильно ее использовать.

— Мудрость так и плещет, — проворчал Молох.

Повисшую тишину нарушило хмыканье орка Хорваца:

— Внесу маленькую ремарку, великий Ояма. Мы, может, и слабы, но не намного слабее нежити. Ту пару сотен уровней разницы между нами и легатами мы компенсируем божественными артефактами и свитками могущественной магии…

— Заткнись! — раздраженным рыком перебил его Аваддон. — Впредь это касается всех неумирающих, кроме человека Ярого, назначенного главным, закройте свои рты и не открывайте, пока не дадут слова!