Ящер-3 [Hot & sweaty rex]

Ага. Значит, Нельсон Хагстрем маменькин сынок. Кто бы мог подумать?

Снаружи небо ясное как никогда, солнце ярко сияет на синих водах океана, ветер вообще куда-то сгинул.

— По-моему, там все хоккей, — говорю я.

— Затишье перед бурей. Всякий раз так бывает. — Норин ерзает на стуле, и поверх запаха манго до меня доходит самая малость лимона. Что на очереди?

— Послушай, Винсент, — начинает она, — я думаю, ты должен провести шторм на юге.

На юге. Норин имеет в виду — с Эдди Талларико и его бандой.

— Я бы лучше остался с тобой, — говорю я. — Проследил, чтобы у тебя все было хорошо.

Норин мило улыбается, но я знаю, что речь все равно идет только о деле.

— Во время шторма будет масса суматохи, и мне нужна там пара глаз. Они думают, что ты на них работаешь. И прекрасно. Если… если что-то пойдет не так, мне нужно будет об этом знать.

— Значит, шансов на то, что вы с Эдди зароете топор войны, никаких? Прежде чем все это дело… выйдет из-под контроля.

Норин отворачивается:

— Все не так просто.

— Так всегда говорят.

— Может, так оно и есть.

Я никогда об этом не думал.

— Тут дело в чести? Во всех этих мафиозных делах?

— Нет-нет…

— Он убил твоего брата. Я это понимаю. Я это знаю. Я также это чувствую. Не так, как ты, но я это чувствую. Тогда ты убиваешь одного из них, а потом они должны выяснить и убить одного из твоих парней, а потом…

Норин вскакивает и пинком отбрасывает стул в сторону. В глазах у нее вдруг вспыхивает огонь.

— Здесь кое-кто есть, — шипит она. — У Талларико среди нас есть свой парень. Он кормит его информацией. Рассказывает ему, что мы делаем, о чем говорим. Знаешь, что в результате получается? Предательство! Паранойя!

— Это слишком круто…

— Я пленница в собственном доме. Я никому не могу доверять…

— Я знаю…

— …потому что один из них… — Тут Норин сбавляет темп, снова обретая самообладание, но эмоции все еще вовсю в ней бурлят, окрашивая ее фальшивую кожу в темно-бронзовый цвет. — Один из них убил Джека, Винсент. И я знаю, что в следующий раз они будут стрелять в меня.

Конечно, она права. Норин теперь следующая логичная мишень в списке Талларико, а раз она не может облачиться в рыцарские доспехи, окружить себя неистовыми, прекрасно обученными самураями и оборудовать весь дом антитеррористическими устройствами, нет никакой возможности дать ей стопроцентную гарантию безопасности.

Впрочем, эту тему лучше не поднимать.

— А в чем тут вообще дело? — спрашиваю я. — Две семьи, вражда… Здесь четырнадцать-пятнадцать разных бригад, так что такого особенно скверного между рапторами и гадрозаврами?

— Дело в Эдди, — просто отвечает Норин.

— Да уж, он псих еще тот.

— Когда дела вел его брат, все было по-другому. Всем хватало места, и никто особо не жаловался. Хотя была война… черт, еще лет за пятнадцать-двадцать до того времени, как мы сюда переехали, и она искалечила семьи. Вообще-то я слышана только рассказы, но война действительно была. А потом, когда пыль осела, все они собрались вместе, заключили мир, и мы с Джеком попали сюда уже в мирное время. Когда Франческо заправлял гадрозаврами, а Фрэнк отвечал за рапторов… тогда все было хорошо. Все работало.

Я решаю ее подтолкнуть.

— А потом Фрэнк передал штурвал Эдди.

— Да, Эдди.

— Значит, именно его надо за все это винить?

Норин пожимает плечами и отворачивается.

— Часть вины тут многие должны взять на себя.

Двухтоновый звонок от телевизора — уже 7:00 вечера, а значит, сейчас начнется новый раунд тактики запугивания. Верные своей традиции, дикторы уже нацепили мрачные физиономии — глаза полузакрыты, щеки ввалились, словно всех их детей только что у них на глазах сожрали вараны. С другой стороны, они, очень может быть, специально снимают этот эпизод для нового фильма ужасов.

— Алиса обрушивается на побережье, — практически орут дикторы, и восторг в их голосах напрочь опровергает их выдержанное, предписанное правилами Федеральной комиссии связи поведение, — и мы вышли в прямой эфир, чтобы донести до вас, как все будет рушиться. Окончательные вычисления продолжаются для следующих районов…

Норин вырубает ящик и швыряет пульт в другой конец помещения.

— Вперед, — говорит она. — Делай то, что мне от тебя требуется.

Я встаю и потягиваюсь, от всей души желая забраться в ванную комнату и хоть ненадолго выпустить на свободу свой хвост. Однако меня ждет долгая поездка на такси, а транспортные потоки от побережья наверняка создадут мне дьявольские проблемы. Всех уже наверняка поставили на уши по-садистски любезные синоптики седьмого канала и эта их Алиса — Мать Всех Штормов.

— Может, мне кто-нибудь такси вызовет?

— Сейчас? Никакого такси ты не найдешь — все таксисты дома. Опускают ставни, забирают досками все, что только могут. Мы одолжим тебе машину.

— Я не могу…

— Не будь идиотом, — говорит Норин. — Бери ее.

— Но…

— Все, иди.