Ярый Рай (СИ)

Но выбирать не приходилось. Себя он изменить не мог. Пришлось иметь дело с тем, что есть. Играть по новым правилам, но по своим законам. Подстраиваться и прогибаться. Сгорать от ненависти, от злобы, но делать вид, что с ним все хорошо. Выкручиваться, выискивать среди сплошь черной массы тех, кто был не безнадежен. Из тысячи таких попадались единицы. А время шло. Дом портился быстрее с каждым годом.

Надежда все исправить и вернуть на круги своя стояла перед ним и щурила зеленые глаза. У Ярого сложилось к ней особое отношение. Он ее не только не ненавидел, но и в какой-то степени боготворил.

— А тебе не скучно большую часть дня сидеть в темном домике? — мелодично спросила она. Опять нотки жалости в голосе. Они раздражали.

— Нет, девочка. Не скучно.

— А чем ты тут занимаешься?

— Просчитываю варианты. Сплю. Прокручиваю время вперед, — «слежу за вами» чуть было не слетело с языка. Он вовремя остановился.

— То есть?

— Слишком много вопросов. Ты заниматься пришла или вопросы спрашивать?

— Ладно-ладно, — девочка состряпала недовольное лицо. — Заниматься я пришла.

— Закрепим прошлый урок. Образы. Стань камнем.

Она задумалась. Потопталась.

— Ты знаешь. С лисой как-то попроще. Она живая. А представить себя неживой мне сложно.

— Не думай, живой образ или нет. Он просто образ. Давай. Как я.

Ярый сам лег на земле куском гранита. Девочка закрыла глаза, сосредоточилась — не вышло. Тогда она расслабилась и улыбнулась, растаяла и превратилась в бирюзовый камень, с мраморным узором, блестящий и большой. Ярый обволок его собой. Камень получился превосходный — прохладный, гладкий, с выпуклыми прожилками. Настоящий.

Что ж, связь между домом и душой стирается. Сознательное переплывает в бессознательное. А это — очень хорошо.

— Теперь — стань тем, что ты есть на самом деле. Скинь образы, — дал он самое сложное задание. Если справится, то можно смело идти вперед.

Девочка сначала стала выглядеть так, как там, снаружи. Потом почесала за ухом лисой. Подошла, обнюхала гранит. Закрыла бусинки-глаза. И распылилась облаком. Она смогла!

— Урок усвоен, — промурлыкал Ярый котом, полностью перестроив пространство.

Ярый не умел хвалить, не видел смысла, зато он мог дать возможность испытать на себе новые чувства. Окунуть в пучину восторга — ощутимая награда, слова «ты справилась, ты молодец» — ничто.

— Ай! — вскрикнула она, приняла привычный облик и упала на четвереньки. Прохладный страх накрыл волной.

— Ха. Не бойся. Не упадешь, — как в молодости, улыбнулся Ярый. Сам, не прикладывая сознательных усилий. Ему нравилось наблюдать за ее реакциями. Чистыми, искренними. Нравилось настраиваться на ее эмоциональный фон. Он будоражил и заставлял чувствовать себя живым.

— Я-то знаю. Все равно страшно! — девочка поползла кругами, осторожно ощупывая прозрачную поверхность, находящуюся на уровне облаков, под которой простирались огромные и величественные горы Черного острова. Несколько затянутых дымкой вершин поднимались выше их незримой площадки, а вот снизу открывалось зрелище, захватывающее дух. Необузданная высота, от созерцания которой до сих пор даже у него появлялось чувство невесомости. Змеевидные заледенелые гребни, уползающие за горизонт; тонкие вены рек между ними; пики вершин, как добела заточенные копья.

— Так лучше? — волны ее страха стали ощутимо холодными и неприятно-липкими. Наспех созданное непрозрачное плато под ногами поменяло настроение девочки. Теперь оно стало теплым и приятным.

— Гораздо! Какая красота! — уже без боязни встала и подошла к краю площадки, заглядывая вниз.

Бурлящий восторг защекотал нервы.

В полной мере насладившись вкусными, насыщенными эмоциями, Ярый убрал горы. Повзрослел — лет до сорока — в таком виде она воспринимала его наиболее серьезно. Сосредоточился и прошелся вперед-назад.

— Садись, девочка. И слушай.

Она послушно села.

— Сегодня ты должна войти в себя.

— В себя? Сегодня? А я готова? Это и есть обещанный сложный урок? — как всегда, задала она слишком много вопросов.

— Да, в себя. Нет, не готова. Чтобы преодолеть первый барьер и научиться, требуются месяцы и годы. У нас столько времени в запасе нет. Ты сможешь войти в себя сегодня, если выпьешь настой, тот, что пила в первый раз, и позволишь мне ввести тебя в транс. Если полностью подчинишься мне. Так мы процесс ускорим.

— Тебе опять станет плохо и ты будешь долго приходить в себя? — нотки жалости снова закрались в голос. Но сейчас они не злили, а обнадеживали. Она переживает за него, а это очень, очень хорошо.

— Нет. Ты же не хочешь, чтобы мне было плохо? — вкрадчиво продолжил он.

— Конечно, не хочу.

— Поэтому, мы поступим по-другому.

— Как?

— А ты подумай. Ты должна догадаться сама. Если я сам дам тебе выпить настой, то мне будет плохо. Если я введу тебя в транс — мне опять будет плохо. Как сделать так, чтобы и тебя в транс ввести, и мне плохо не сделать?

— Хм… а как?

— Если я скажу, то не зачтется. Думай, девочка. Ду-май.