Ярость стрелка Шарпа

– Теперь можете повернуться. – Катерина успела надеть голубой шелковый жакет, который зашнуровала до подбородка. – Когда принесут завтрак и воду, вам нужно будет подождать вон там. – Она указала на дверь возле шкафа.

– Пьешь воду на завтрак? – спросил Шарп.

– Вода для ванны. – Катерина потянула за ленточку, и где-то в глубине дома звякнул звонок. – Попрошу, чтобы растопили камин. Будете ветчину? Хлеб? Яйца? Если, конечно, куры снеслись. Скажу, что проголодалась. – Она прислушалась – с лестницы донеслись тяжелые шаги. – Идите.

Шарп укрылся в крохотной комнатке, полностью занятой женскими вещами. На столе с зеркалом перемешались баночки с мазями, косметика и мушки. За зеркалом было окно. Погода прояснялась, и Шарп видел снимающиеся с якоря и идущие на север, к выходу из бухты, корабли. Армия пришла в движение. Он смотрел на корабли и думал, что его место там, с солдатами, мушкетами, пушками и лошадьми. Люди отправлялись воевать, а он здесь, в гостях у шлюхи…

Завтрак подали полчаса спустя. К этому времени в камине уже трещал огонь, а над ванной поднимались клубы пара.

– Слугам не нравится наполнять ванну, – сказала Катерина, усаживаясь на подушку, – слишком много работы, но я все равно моюсь каждый день. Сейчас вода слишком горячая, так что придется подождать. Поешьте пока.

Отказываться Шарп не стал. Он сидел на кровати, ел и задавал вопросы.

– Ты когда уехала из этой… как ее там… Флориды?

– В шестнадцать лет. Мама умерла. Отец сбежал еще раньше. Оставаться не хотелось.

– Почему?

– Жить во Флориде? – Она зябко повела плечами. – Жуткое место. Болота. Змеи. Аллигаторы. Индейцы.

– А как попала сюда?

– На корабле. Вплавь было бы далековато.

– Одна?

– Меня привез Гонсало.

– Гонсало?

– Тот, которого зарезали.

– Тот, что собирался продать письма?

Она кивнула:

– Он самый.

– И с тех пор ты работала с Гонсало?

Она опять кивнула:

– Да. В Мадриде, Севилье, теперь здесь.

– И везде одна игра?

– Игра?

– Притворяешься благородной, получаешь письма, потом продаешь?

Катерина улыбнулась:

– Мы заработали кучу денег, капитан Шарп. Вы о таких и не мечтали.

– Мне мечтать без нужды, дорогуша. Я однажды украл драгоценности индийского короля.

– Так вы богаты? – спросила девушка, и глаза ее заблестели.

– Все потерял.

– Какой же вы неосторожный, капитан Шарп.

– И что же ты собираешься делать без Гонсало?

Катерина нахмурилась:

– Не знаю.

– Останешься с Генри? Будешь его любовницей?

– Генри добр ко мне, но не думаю, что он возьмет меня с собой в Лондон. А он ведь вернется в Лондон, да?

– Вернется, – подтвердил Шарп.

– Значит, придется найти кого-то еще. Но не вас.

– Не меня?

Она улыбнулась:

– Кого-нибудь богатенького.

– Только держись подальше от отца Монсени, – предупредил Шарп.

Катерина поежилась:

– Разве священник может быть убийцей?

– Может, дорогуша. Дрянной человек. И ему нужны твои письма. Ради них он и тебя убьет.

– Вам тоже нужны письма.

– Верно.

– И Пампс говорит, что вы убийца.

– Так оно и есть.

Она задумалась ненадолго, как будто решая сложную дилемму, потом кивком указала на ванну:

– Пора почиститься.

– Мне убраться в ту комнатушку? – спросил Шарп.

– Конечно нет. Ванна для вас. От вас воняет. Раздевайтесь, капитан Шарп, а я потру вам спинку.

Шарп был хорошим солдатом. И всегда выполнял приказ.

* * *

– Мне нравится Генри Уэлсли, – сказал Шарп.

– Мне тоже, – сказала Катерина, – только он… – она задумалась, подыскивая подходящее слово, – слишком серьезный.

– Серьезный?

– Печальный. Это из-за жены. Пампс говорит, она не очень красивая.

– Не надо верить всему, что говорит Пампс.

– А мне кажется, он прав. Есть такие женщины, некрасивые, но из-за них мужчины сходят с ума. Вот и она сделала с Генри что-то такое. Ты собираешься спать?

– Нет. – Кровать была широкая, матрас пуховый, простыни шелковые, подушки большие и мягкие. И Катерина рядом… – Надо идти.

– Мундир еще не высох.

Она сама постирала его форму в ванне, теперь одежда сушилась на двух стульях у камина.

– Нам надо идти, – поправился Шарп.

– Нам?

– Тебя будет искать Монсени. Ради писем он пойдет на все.

Катерина задумалась.

– Когда Гонсало убили, я испугалась и пришла сюда. Здесь ведь безопасно.

– Думаешь, Пампс тебя защитит?

– Сюда никто не посмеет войти. Это же посольство!

– Монсени посмеет. А здесь у входа даже часовых нет. Слуги священника останавливать не станут. Поверь, войти в дом для него пара пустяков. Я же вошел, вот и он…

– Если я уйду с тобой, как буду жить?

– Как и все живут.

– Я не хочу, как все, – фыркнула Катерина. – К тому же ты сам сказал, что собираешься вернуться в Лиссабон.

– Собираюсь. Но тебе будет безопаснее на Исла-де-Леоне. Там много британских солдат. Тебя будет кому защитить. Или можешь вернуться со мной в Лиссабон. – (Она отозвалась на это предложение улыбкой и молчанием.) – Знаю, я недостаточно богат. Так почему ты соврала Генри?

– Я? Соврала? – Она сделала большие глаза.

– Придя сюда, ты сказала ему, что у тебя писем нет. Сказала, что потеряла те, которые не забрал Гонсало. Ты соврала.

– Просто подумала, что если что-то пойдет не так… – начала Катерина, не договорила и пожала плечами.

– Рассчитываешь их продать?