Ярость стрелка Шарпа

– Отлично, милорд, – похвалил Шарп. Осторожничать дальше не имело смысла. – Дергай! – крикнул он Харперу.

Последовавшая серия рывков расшатала неуступчивый столб, и тут испанцы, должно быть, поняли, что происходит. Кто-то метнулся к лесам. Лорд Памфри разрядил пистолет, но пуля ударила в пол и срикошетила в неф. Испанец полез к веревке с ножом в руке.

– Тяни! – крикнул Шарп, и они потянули.

Столб накренился. Леса были старые, простояли почти двадцать лет, и крепления ослабли. Сложенные на платформах блоки сдвинулись и остановиться уже не могли.

– Тяни! – снова крикнул Шарп.

Дальний столб отделился от подмостей. Посыпались камни. Человек с ножом спрыгнул, и в следующее мгновение целый пролет лесов обвалился с жутким грохотом, подняв тучу пыли.

– Пора! – сказал Шарп.

Вокруг трещало и грохотало. Столбы, доски и камни падали, сталкивались, ломались. Почти сто футов подмостей каскадом рухнули на перекресток, где выросла груда мусора. Но еще важнее была пыль, взметнувшаяся густым, тяжелым серым облаком, поглотившим мерцание свечей в часовнях. Шарп толкнул лорда Памфри к лестнице. Харпер, уже взлетевший наверх, выбивал прикладом семистволки окно.

– Возьми плащ! – крикнул Шарп.

Снизу доносились крики.

Харпер бросил плащ на битые стекла и, схватив Памфри, бесцеремонно потащил его за собой.

– Идемте, сэр! – Сержант протянул руку Шарпу.

Капитан прыгнул, и в следующий момент доски ушли у него из-под ног. Второй пролет лесов обрушился вслед за первым, добавив пыли и грохота.

Трое британцев стояли в окне. Внизу клубилась пыль. Свечи погасли, и собор погрузился в полную темноту.

– Здесь высоко, сэр, – предупредил Харпер.

Шарп прыгнул и на мгновение как будто застыл над пропастью, а потом вдруг шлепнулся на плоскую крышу. Памфри, упав рядом, зашипел от боли. За ним последовал Харпер.

– Боже, спаси Ирландию, – выдохнул он, качая головой. – Ну и ну!

– Деньги не забыл?

– Они у меня, – подал голос Памфри.

– А мне понравилось, – сказал Шарп.

Голова раскалывалась, по руке текла кровь, но с этим он сейчас ничего не мог поделать.

Ветер бил в лицо. Где-то неподалеку гремели, налетая с разбегу на берег, волны. Подойдя ближе к краю крыши, он увидел за набережной белые венчики бурунов. Снова начался дождь, или, может быть, ветер приносил с моря брызги.

– Кажется, я сломал лодыжку, – сообщил Памфри.

– Конечно нет. – Шарп не знал, сломал он лодыжку или нет, но если им сейчас чего-то и не хватало, так это раскисшего лорда. – Немного пройдетесь, и станет легче.

Брезент, словно громадный парус, бился о незавершенный купол. Единственный горевший во дворе фонарь позволил рассмотреть подмости. На улице появились и другие фонари. Кто-то, наверное, услышал выстрелы в соборе и шел к восточному фасаду, где было три двери. За северной стороной не наблюдал никто, и именно там Шарп нашел лестницы, по которым все трое и спустились. Золото нес Харпер. Вспышки молний помогали ориентироваться.

Лорд Памфри едва не расцеловал булыжники мостовой, когда они наконец оказались внизу.

– Слава богу, – сказал он. – Думаю, это всего лишь растяжение.

– Я же вам говорил, никакого перелома нет, – усмехнулся Шарп. – В конце пришлось немного побегать, но в общем все прошло хорошо.

– Это же собор! – простонал Харпер.

– Господь тебя простит. Тех мерзавцев, может, и не простит, а тебя простит. Он же любит ирландцев? Ты мне об этом все уши прожужжал.

До посольства было рукой подать. На стук вышел сонный привратник.

– Посол ждет? – спросил Шарп у Памфри.

– Конечно.

– Тогда передайте ему деньги его величества за недостачей шести гиней.

Шарп открыл сумку, в которой лежали пухленькие, туго набитые кожаные мешочки. Развязав один, он отсчитал шесть гиней и вернул остальное Памфри.

– На что вам шесть гиней? – поинтересовался лорд.

– Возможно, мне придется кое-кому заплатить, – ответил Шарп.

– Полагаю, его превосходительство захочет повидать вас утром, – уныло сказал Памфри.

– Вы знаете, где меня найти. – Шарп зашагал к конюшне, но под аркой остановился и оглянулся. Как он и ожидал, лорд Памфри направился вовсе не к зданию, где размещалось непосредственно посольство и жил Генри Уэлсли, а к себе домой. Проводив его взглядом, Шарп сплюнул. – Они, наверное, держат меня за дурака.

– Неужели, сэр?

– Точно. Ты устал, Пэт?

– Дали б волю, завалился бы на месяц, сэр.

– Придется потерпеть, Пэт. Сейчас не время.

– Не время, сэр?

– Скажи-ка мне, когда лучше всего ударить врага?

– Когда он лежит?

– Верно, когда лежит, – согласился Шарп.

Его ждала работа.

* * *

Каждый из стрелков получил по гинее. Все они спали, когда Шарп и Харпер вернулись в конюшню, но проснулись, стоило только капитану зажечь фонарь.

– Пьяные есть? – спросил он.

Все посмотрели на него обиженно, однако никто не произнес и слова.

– Я должен знать!

– Я немного выпил, – сказал Слэттери.

– Ты пьян?

– Нет, сэр.

– Харрис?

– Нет, сэр. Пропустил красного вина, но совсем немного.

Перкинс с удивлением рассматривал гинею. Наверное, держать в руках такие деньги ему еще не доводилось.

– А что значат эти буковки? – Он прочитал надпись на монете, спотыкаясь при встрече с полузабытыми знаками.