Ярость стрелка Шарпа

Над всем остальным пространством бухты гулял мягкий ветерок, и все было тихо и мирно, словно никого не встревожила судьба горящего судна. Проходя мимо британского военного флота, капитан Паллифер распорядился дать салют адмиралу. Французские мортиры открыли огонь по «Торнсайду», но снаряды, падая то справа, то слева, не причиняли ему ни малейшего вреда и только взметали фонтаны брызг. Мортиры, установленные на батареях трех вражеских фортов, доставали до набережной Кадиса, расположившегося на полуострове и, словно сжатый кулак, защищавшего бухту. Второй лейтенант «Торнсайда» Теобальд вышел на палубу с секстантом, но вместо того, чтобы держать его вертикально, как делает человек, когда пытается поймать в зеркальце звезду, взял прибор горизонтально. Некоторое время он стоял над ним, склонившись и что-то бормоча себе под нос – вероятно, производя сложные вычисления, – потом подошел к поручням, где стояли Шарп и Харпер.

– От горящего корабля до форта, – объявил Теобальд, – три тысячи шестьсот сорок ярдов.

– Надо же, – удивился Шарп.

Если лейтенант не ошибся, получалось, что мортиры стреляли более чем на две мили.

– Насчет сорока ярдов я не вполне уверен, – добавил офицер.

С полуострова Трокадеро пальнула еще одна мортира. Снаряд скрылся за поднявшимся над фортом дымом и немного погодя упал в воду около набережной.

– Еще дальше! – воскликнул Теобальд. – Примерно три семьсот. На тысячу ярдов дальше любой британской мортиры. А какие снаряды! Фута два в поперечине!

– Самые большие французские мортиры, которые я видел, – поделился впечатлениями Шарп, – были двенадцатидюймовые.

– Видит бог, и этого вполне достаточно, – вставил Харпер.

– Эти отливали по особому заказу в Севилье, – сказал Теобальд. – По крайней мере, так пленные рассказывают. Здоровущие же твари. Чтобы забросить снаряд на такое расстояние, нужно двадцать фунтов пороху. Хорошо еще, что им точности не хватает.

– Скажите это тем бедолагам. – Шарп кивнул в сторону «Санта-Каталины», матросы которой уже рассаживались по спасательным лодкам.

– Чистое невезение. Как ваша голова? – осведомился лейтенант.

– Болит.

– Ну, нет ничего такого, что не излечивается женской лаской.

Очередной снаряд упал в нескольких ярдах от правого борта «Торнсайда», обрызгав палубу водой и оставив на ветру серый дымок от курящегося запала. Другой не долетел добрых сто ярдов, после чего орудия замолчали – фрегат ушел слишком далеко.

«Торнсайд» бросил якорь к югу от города, рядом с британскими военными кораблями и кучкой небольших торговых судов. Бригадир Мун, опираясь на костыли, изготовленные для него корабельным плотником, подошел к Шарпу:

– Задержитесь на борту, капитан.

– Есть, сэр.

– Официально нашим военным не разрешается входить в город, поэтому, если мы не найдем корабль, отправляющийся в Лиссабон сегодня или завтра, я договорюсь, чтобы вам подыскали место на Исла-де-Леоне. – Он кивнул куда-то в сторону от якорной стоянки. – А я между тем собираюсь засвидетельствовать свое почтение послу.

– Послу?

Мун раздраженно посмотрел на Шарпа:

– Кадис – это все, что осталось от независимой Испании. Остальную часть этой проклятой страны, за исключением нескольких крепостей, заняли французы. Так что наше посольство находится теперь не в Мадриде или Севилье, а здесь. Распоряжения получите позже.

Распоряжения поступили после полудня, и во исполнение их Шарпу и его стрелкам надлежало отправиться на остров, где и ожидать отправляющегося на север корабля. На берег их доставил баркас. Наклонившись к Шарпу, мичман указал на стоящие на якоре торговые суда и доверительно сообщил:

– Вроде бы собираются перебросить армию на юг.

– На юг?

– Хотят высадиться где-нибудь на побережье, выйти на французов и атаковать осадные линии. Черт, ну и вонь! – Он указал на четыре блокшива, от которых несло, словно из выгребной ямы. Когда-то это были военные корабли, но теперь они стояли без мачт и с зарешеченными портами, через которые на проходящий мимо баркас смотрели люди. – Плавучие тюрьмы. Подходящее место для лягушатников.

– А вот это я помню, – вставил боцман, кивая на ближайший блокшив. – Видел при Трафальгаре. Мы его в щепки разнесли. Кровь по бортам текла. Такое не забывается.

– Тогда доны были на другой стороне, – вздохнул мичман.

– Теперь на нашей, – добавил Шарп.

– Надеюсь, что так, сэр. Мы все на это надеемся. Ну вот и прибыли. Доставили вас в целости и сохранности. Надеюсь, голова поправится.

Исла-де-Леон принял пять тысяч британских и португальских солдат, помогавших защищать Кадис от осадивших его французов. Время от времени со стороны осаждающих, расположившихся в нескольких милях к востоку, долетал звук одиночного орудийного выстрела. Шарпа встретил измученный майор, немало удивившийся тому факту, что ему подбросили еще и десяток бродяг из 88-го и Южного Эссекского.

– Ваши парни разместятся в палатках, а вас, капитан, устроим в Сан-Фернандо, с другими офицерами. – Он просмотрел списки. – Так вас еще и кормить бесплатно!

– Мы только на ночь-две.