Ярость ацтека

Так или иначе, древний город восхищал множеством удивительных сооружений, включая обсерваторию для изучения звездного неба. Меня вновь поразили мощь и великолепие исчезнувшей цивилизации, сумевшей оставить по себе столь грандиозные памятники, причем ведь индейцы создали все это, не имея ни металлических инструментов для обработки камня, ни колесных повозок для транспортировки, ни даже тягловых или вьючных животных. Потрясала воображение и арена, вернее площадка для игры в мяч, которую Карлос назвал пок-тапок: она составляла более двух сотен шагов в длину и около сотни в ширину.

– Похоже, их состязания были куда опаснее нашей корриды, – заметил я, указав на стенной рельеф с изображением победителя, державшего в руке отсеченную голову проигравшего.

Название пирамиды в Чичен-Ице – El Castillo, то есть замок – не было индейским; его придумали испанцы, которым она напомнила средневековый замок.

Честно говоря, очищенные от растительности каменные сооружения древних казались мне такими же странными и таинственными, как те причудливые природные образования, которые мы осматривали в пещере Демонов. Города индейцев и раньше не оставляли меня равнодушным, но одно дело продираться сквозь кусты и лианы, с трудом расчищая фрагмент стены и гадая, как выглядело бы это здание, не скрывай большую его часть разросшаяся листва, и совсем другое – видеть перед собой без помех весь центр огромного древнего поселения. Мне оставалось лишь изумляться тому, как могли люди, которых надменные испанцы объявили примитивными дикарями, еще в незапамятные времена воздвигнуть такое великолепие. По словам Карлоса, высота пирамиды El Castillo составляла около восьмидесяти футов.

– Каждая из ее сторон состоит из девяноста одной ступени, а поскольку возвышение на вершине можно считать еще за одну ступень, то всего получится триста шестьдесят пять – число дней в году, время, за которое Земля совершает полный оборот вокруг Солнца. Разумеется, это не может быть случайным совпадением, ведь в те далекие времена астрономы майя значительно превосходили познаниями своих европейских коллег. А видишь вон то элегантное строение? Там находилась обсерватория – наверное, именно оттуда древние ученые наблюдали за небесами и производили свои вычисления.

Он указал на украшавшее вершину пирамиды резное изображение пернатого змея.

– Ацтекский бог Кецалькоатль, или Пернатый Змей, был известен майя под именем Кукулькан. Во время весеннего и осеннего равноденствия тени, отбрасываемые заходящим солнцем, создают полную иллюзию того, будто этот змей сползает по ступенькам El Castillo. Говорят, жуткое зрелище.

Среди развалин мы нашли карстовую воронку, которая больше походила не на колодец, а на сильно обмелевшее озеро, имевшее около ста пятидесяти шагов в длину и чуть меньше в ширину. Обрывистые берега круто спускались вниз: от края, на котором мы стояли, до поверхности воды было футов шестьдесят.

– Священный ченоте, – сказал Карлос.

– Что? – не понял я.

– Майя, как и другие индейские племена, верили, что боги нуждаются в человеческих жертвоприношениях, и здесь, на Юкатане, было принято бросать тела людей в священный водоем. Ритуал совершали особые жрецы, чаки. Совсем недавно мы прошли мимо каменной статуи в виде лежащего человека с поднятой головой, который держит в руках чашу, – это бог Чак Мул. В его чашу как раз и помещали сердца, вырванные из груди жертв.

Помянув этот кровавый индейский обычай, Карлос не преминул заметить, что все другие народы – как в Европе, так и в Азии: язычники, христиане и мусульмане – совершали немало жестокостей. А ведь это правда: получается, что человечество на протяжении всей своей истории тяготело к кровопролитиям, неизменно пытаясь прикрыться той или иной религией.

Решив разбить лагерь чуть позже, участники экспедиции и охранявшие их солдаты собрались возле ченоте, чтобы искупаться в темной прохладной воде. А вот меня в водоем не тянуло: как бы давно ни бросили туда последнюю жертву, мне все равно казалось, будто там обитают призраки невинно убиенных.

Пока все плавали, я пошел прогуляться к пирамиде El Castillo. Подниматься по крутому склону с высокими ступенями оказалось делом нелегким, тем паче что хотя большую часть растительности кто-то и удалил, однако, запнувшись за случайно оставшуюся лиану, можно было запросто загреметь по ступенькам вниз, к самому подножию.

Я проделал уже три четверти пути к вершине, когда вдруг увидел нечто, заставившее меня застыть на месте: огромные кровавые пятна на верхних ступенях. Кровь не выглядела свежей, но это еще ни о чем не говорило: в нашем жарком климате кровь, попавшая на нагретый солнцем камень, засыхает почти мгновенно.

Я в ужасе обернулся, словно ожидая увидеть позади адских псов из ночных кошмаров. И я действительно их увидел.

Сотни индейцев внезапно появились на расчищенном пространстве между пирамидой, на которую взбирался я, и водоемом, в котором плескались остальные участники экспедиции. Они явились молча, бесшумно, не проронив ни слова, не хрустнув ни единой веточкой.