Ярослав Мудрый

Тихомир понимает: леший не любит показываться человеку. Шмыг с пня — и проворно убегает в чащу, и уже из неё — давай пугать. То филином гулко заухает, то пронзительно заржет, как лошадь, то волком завоет… Но Тихомира он лишь понарошку пугает: уж такова лешачья натура — всех пугать. К Тихомиру он питать слабость. Есть за что. Каждый раз, входя в лес, юноша (по совету Марея) кладет на первый попавшийся пенек ломоть хлеба. Леший не гнушается, хлебушек он уважает, как и любое печево. Возвращаясь назад, Тихомир глянет на пенек, а приношения, как и не было…

Тихомир, встретившись с Мареем после совета с волхвами, несколько минут подумал и сказал:

— Жизнь на земле коротка. Ты, дед, говорил, что никто, кроме нас, больше не имеет такого дара. Но ты и я скоро уйдем на небо.

— Я понимаю твоё беспокойство, Тихомир. Но наш чудодейственный дар не пропадет. Он явился моему правнуку. Так что можешь спокойно идти в Ростов. Так повелевают боги.

С первыми лучами утреннего солнца Тихомир, попрощавшись с Велесом и Мареем, сел в челн и поплыл к крепости.

Глава 34 ДЕЛА НЕОТЛОЖНЫЕ

Чем больше обживался князь Ярослав в Ростове, тем всё больше находил для себя открытий. Не такими уж дикими оказались жители столь отдаленного от других княжеств града, затерявшегося на восточной окраине Руси в дремучих лесах. Ростовцы не только занимались рыболовством и охотой, но и ремеслами.

В узких, кривых улочках можно отыскать и кузнецов, и гончаров, и плотников, и сапожников, и седельников, и ткачей, и резчиков по дереву. Это не могло не радовать Ярослава.

А вот торговые дела князя огорчали. Было чего продать купцам, но вся торговля удовольствовалась селами и деревеньками. Туда шли заступы, сохи и бороны, косы и вилы, седла и конская упряжь, зимние кожухи и шапки, ложки, ковши, миски и прочая посуда.

Но селяне давно уже насытились изделиями ростовских ремесленников. Соха не на один год покупается, как и другие вещи.

Ремесленники вздыхали:

— Так и вовсе захиреет наше ремесло, князь Ярослав. Купцы перестали брать наши изделия. И как дале быть?

Ярослав переговорил с купцами, но те руками развели:

— На краю земли Русской живем, князь. Через леса в другие города идти — дороги не ведаем.

— А из озера, да на Волгу?

— Пустая затея. К верховью плыть — городов нет, а на восток — булгары до нитки разорят.

— Пытались?

— Было дело, князь. С медом, воском, пенькой и дорогими мехами поплыли, а вернулись нагишом. Булгары не желают с нашей землей торговать. Вы, бают, народ северный, дикий. К вам добираться нет никакого желанья. В Медвежьем углу, где Которосль в Волгу впадает, живет свирепое племя, оно-де булгарских купцов грабит, а судна топорами разбивает. Нам-де с руки в Хвалынское море ходить, в грады персидские. Там торговля бойко идет. И не ведаем, что делать князь?

Ростовских купцов поддержал и Силуян:

— Здесь не торговля, а маята. Медвежий угол, как бельмо на глазу. Не вверх, не в низ по Волге не пропускает. Лютый народ. И еще хотел бы изречь, князь. Не худо бы дорогу на Новгород отыскать.

— Через леса, реки и болота?

— Понимаю, князь. Дело тяжкое, но без доброй торговли Ростову худо придется.

— Худо, купец, зело худо. Без торговли городам не стоять.

На душе Ярослава становилось смуро. Наградил же батюшка городом! В самую пустынную глухомань отослал. Да еще приказал:

— Приведи язычников к кресту, Ростов и селища обложи данью, и шестую часть в Киев доставляй.

Многого восхотел великий князь, хотя немало истины в его словах. Киев непрестанно воюет, деньги позарез надобны, да и крепкий, преуспевающий град на сумежье необходим. Прав хитрый батюшка, зело прав! Но ничего пока, кроме сильной крепости, он, Ярослав, не сотворил. Да и крепости бы не стало, коль бы начал ростовцев в христианство обращать. До сих пор ростовцы и говорить ничего не желают об отмене прадедовской веры. В темноте и невежестве живут. Сколь раз пытались попы Федор и Илларион среди язычников проповедь произнести, но их тотчас забрасывали каменьем. Тяжкое это оказалось дело![99]

Да и полюдье из-за крепости пришлось на целый год отложить. Мужики изрядно помогли: они-то к тяжелой работе привычные.

Но после Покрова снова полюдью быть. Надо дружину кормить, данью с ней поделиться.

Дружинники и без того не слишком рады «ростовскому сиденью». И в работных людях побывали, и без дани остались, и… без храма. Все они крещеные, а помолиться негде. Так дело пойдет — и Христа скоро забудут. Непременно надо церковь ставить, да такую дивную, дабы язычники загляделись… Легко сказать. А где умельцев найти? Ни один из местных плотников отроду не видел церкви. Хоть в Киев за умельцами посылать. Но до стольного града — не рукой подать. Вновь всё лето тащиться на ладье, да еще против течения? А вспять плыть? Другого лета ждать. Сколь времени пролетит! Куда ни кинь — и всюду незадача.

Что же делать тебе, князь Ярослав? Думай о делах неотложных, думай!

Глава 35 ПОКУШЕНИЕ