Янычары

– Верь себе! Ведь Аллах, сведущий, знающий, одарил свои творения фитрой! Римский имам и вся его курия утверждают, что одни из ныне живущих сотворены добрыми, другие – злыми. По изначальному предвидению Божию первые будут спасены и попадут в рай, – независимо от их поступков: они уже спасены. Другие же – уже осуждены и попадут в ад, их текущая суета, как бы добродетельно она ни выглядела, значения не имеет. Абсолютное предопределение ко злу подтверждали и Августин Блаженный и Фома Аквинский, опираясь на апостолов. Ибо Павел говорит: «Когда они еще не родились и не сделали ничего доброго или худого (дабы изволение Божие в избрании происходило не от дел, но от Призывающего), сказано было ей: больший будет в порабощении у меньшего, как и написано: Иакова Я возлюбил, а Исава возненавидел. Что же скажем? Неужели неправда у Бога? Никак. Ибо Он говорит Моисею: кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею. Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» . Это – христианство. Это – то, от чего тебя спас ислам!

Ислам же, поистине, говорит другое! Каждому и в каждом деле предоставлен выбор: решай сам, пойти направо или пойти налево. Есть тысяча способов совершить зло, не нарушив ни одного закона. Есть и пути, чтобы остаться чистым, нарушая запреты один за другим. Поступки человека предопределены, но лишь в конечном счете; каждый раз он должен совершить свободный выбор (ихтияри), как учит блистательный ал-Кашани. А чтобы склонить людей к верному выбору, им ниспосланы божественные заветы и законы.

– Так что же делать?

– Поистине, каждый, достигший совершеннолетия, должен говорить и делать лишь то, что может принести пользу. Если сказать что-либо и промолчать одинаково полезно, то, в соответствии с сунной, от таких слов или дел следует воздержаться, ибо дозволенные речи могут смешаться с запретными и отвергаемыми. Так гласит один из хадисов. Стало быть, самое лучшее – воздерживаться в сомнении. Думай сам. Будь честным и чистым перед собой и перед Аллахом. А уж если ты принял решение и совершил поступок – раскаиваться поздно и глупо. Награда – либо наказание – не замедлит.

– Так награда – или наказание?

– А это важно? – с преувеличенным интересом спросил старик.

– Не могу представить человека, которому было бы неважно – наградят его или казнят...

– И тем не менее каждый день на земле происходят казни и наказания, и ты к этому относишься спокойно. По меньшей мере половина человечества пойдет в джаханнам, а иные мудрецы говорят, что десятеро из каждой дюжины – лишь дрова для джаханнама, – и ты к этому относишься спокойно. Что ж так далбсь тебе твоя собственная судьба? Отнесись к ней с тем же юмором и пониманием, с которым ты относишься к чужим судьбам...

– Как?.. – не понял Абдаллах. – Вы шутите...

– Нисколько, – возразил старик. – Тебя, как и любого, от мира отделяет преграда – хаджаб; поистине, твои постоянные мысли о себе самом и есть эта преграда. То, что ты дорожишь собою больше всего в мире, – и есть эта преграда. Ты не сможешь всерьез, долго и всепоглощающе думать о душе кого-то еще (а если и сможешь, то он тебе не позволит) – так думай, по крайней мере, о себе с юмором, и ты будешь ближе к истине и к Аллаху, ты отодвинешь преграду, разделяющую вас...

– А как ее совсем убрать?

– Убрать ее невозможно, пока ты жив. Но прорваться сквозь нее, выйти вовне иногда можно; ненадолго, но можно...

– Как?

– От тебя тут мало что зависит, ты можешь даже не заметить этого... Ты можешь сказать или сделать нечто угодное Аллаху, на что сам не обратишь внимания, но за это Аллах возвысит тебя на много ступеней; и можешь ты сказать или сделать нечто, вызывающее ярость Аллаха, на что не обратишь внимания, но за это Аллах ввергнет тебя в ад... Ты должен всего лишь быть честным с собой, следовать фитре. Я сказал – «всего лишь» – но как это иногда непросто!.. И вот тогда твой образ, твой поступок запечатлеется в чьем-то сознании... как идеал, как образец, как то, к чему надо стремиться... Вот и все.

– А я?

– Что «а я?» «Я» – это и есть хаджаб! Ты будешь дальше путаться и ошибаться, и, может быть, еще раз или два кто-то ахнет, глядя на тебя: вот оно! вот – истина! Скажу, что и сам Иса не смог сделать больше! И никто не сможет сделать больше, чем поселить свой образ в чужих головах как образец и идеал жизни. И это его единственное бессмертие – в твоей голове, в моей голове. Другого нет.

Иса знал это. «Берегитесь, как бы кто-нибудь не ввел вас в заблуждение, говоря: «Вот, сюда!» или «Вот, туда!». Ибо Сын человека внутри вас. Следуйте за ним! Те, кто ищет его, найдут его», – сказано в конце 8-го листа Евангелия от Марии. «Итак, если скажут вам: «вот, Он в пустыне», – не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», – не верьте» .