Янтарный телескоп

Уилл не двигался, потому что краем глаза видел, что леди Салмакия осторожно пробиралась по ветке, на которой сидела гарпия. Её трепещущую стрекозу удерживал на земле Тиалис. А потом случилось две вещи: леди прыгнула на гарпию и молниеносно вонзила шпору в чешуйчатую ногу пернатой твари. Тиалис послал стрекозу вверх. Салмакия вмиг спрыгнула с ветки прямо на спину своего ярко-синего летуна и взмыла в воздух.

Эффект последовал немедленно. Тишину взорвал новый крик, намного громче прежних, и гарпия так яростно забила тёмными крыльями, что Уилл и Лира пошатнулись от ветра. Но потом она вцепилась когтями в камень с налитым багровым гневом лицом, и волосы её поднялись и зашевелились над головой, как гребень из змей.

Уилл потянул Лиру за руку, и они бросились к двери, а гарпия в ярости ринулась на них со стены, но не успела выровняться, как Уилл обернулся к ней, оттолкнув Лиру к себе за спину и сжимая в руке нож.

На гарпию тут же накинулись галливеспианцы: они метались у неё перед лицом, то приближаясь, то снова ускользая, не в силах нанести удар, но отвлекая её. Гарпия неуклюже забила крыльями и чуть не упала на землю.

Лира закричала:

— Тиалис! Салмакия! Стойте, стойте!

Шпионы осадили своих стрекоз и взлетели высоко над головами детей. Из тумана проступали новые тёмные тени, и по всему берегу были слышны крики сотен других гарпий. Первая гарпия встряхивала крылья, волосы, потягивала ноги и сжимала когти. Она не была ранена — это-то и заметила Лира.

Галливеспианцы ещё попарили в тумане, а потом спикировали обратно к Ларе, протянувшей им обе руки для посадки. Салмакия поняла, что имеет в виду Лира, и сказала Тиалису:

— Она права. Мы почему-то не можем причинить ей вреда.

Лира сказала:

— Леди, как вас зовут?

Гарпия широко расправила крылья, и странники чуть не лишились чувств от мерзкого запаха тления и гнили, исходившего от неё.

— Нет имени! — крикнула она.

— Чего вам от нас нужно? — сказала Лира.

— А что вы можете мне дать?

— Мы можем рассказать вам, где побывали — не знаю, может быть, это вас заинтересует. По пути сюда мы видели всякие странности.

— А, и вы предлагаете рассказать мне историю?

— Если хотите.

— Может, и хочу. И что с того?

— Вы могли бы пропустить нас в эту дверь, чтобы мы могли найти духа, которого мы здесь ищем; по крайней мере, я на это надеюсь. Если вы будете так любезны.

— Ну, попробуйте, — ответила Нет Имени.

И, как бы ни одолевали Лиру тошнота и боль, она тут же почувствовала, что у неё козырный туз.

— Ох, будь осторожна, — шепнула Салмакия, но голова Лиры уже была занята историей, которую она рассказывала прошлой ночью: то убрать, это добавить, там улучшить; родители умерли, семейное сокровище, кораблекрушение, побег…

— Ну, — сказала она, настраиваясь на повествовательный лад, — всё началось, когда я была ещё совсем крошкой. Понимаете, отец и мать мои были герцогом и герцогиней Абингдонскими, и богаты они были ужасно. Видите ли, мой отец был королевским советником, и к там приезжал в гости сам король — о, да постоянно.

Они вместе охотились в наших лесах. А дом, в котором я родилась, был одним из самых больших на всёи юге Англии. Он назывался…

Даже не крикнув, гарпия, распустив когти, кинулась на Лиру. Та едва успела пригнуться, но один коготь всё-таки зацепил кожу у неё на голове, вырвав клок волос.

— Врала! — кричала гарпия. — Врала!

Она снова подлетела, метя когтями прямо Лире в лицо; но Уилл вытащил нож и бросился между ними. Нет Имени едва успела увернуться от него, а Уилл толкнул в дверь оцепеневшую от шока и полуслепую от крови, бежавшей по её лицу, Лиру. Он понятия не имел, куда подевались галливеспианцы, но видел, что гарпия опять налетела на него, снова и снова яростно и злобно крича:

— Врала!!!

Её голос, казалось, звучал повсюду, и слово это, приглушённое и искажённое туманом, так отдавалось эхом от огромной стены, что казалось, будто гарпия выкрикивает имя Лиры и «Врала» и «Лира» одно и то же.

Уилл, прижимая девочку к груди и прикрыв её своим плечом, чувствовал, как она дрожит и всхлипывает. Вонзив нож в гнилое дерево двери, он быстрым движением лезвия вырезал замок.

Лира, Уилл и шпионы на юрких стрекозах ворвались в царство духов, а вдогонку им звучал крик, которому вторили другие гарпии на туманном берегу.

Глава двадцать два. Шепот призраков

Первое что сделал Уилл, это заставил Лиру сесть, а затем, вытащив из маленькой баночки мазь из кровяного мха, он осмотрел рану на её голове. Та продолжала кровоточить, как будто ранение задело и скальп, но рана была неглубокой. Он оторвал лоскут от рубашки и, нанеся на тряпку мазь, коснулся раны, стараясь не думать о костлявой руке, которая эту рану нанесла.

Глаза Лиры были остекленевшими, а сама она светло-пепельного цвета.

— Лира, Лира! — произнес он и аккуратно тряхнул её — Очнись, мы должны идти!

Она вздрогнула и замерла, сбивчивое дыхание и её сфокусированные на нем глаза были полны отчаянья.