Янтарный телескоп

И увидела. Это было похоже на стекло, висящее в воздухе безо всякой опоры, но не отбрасывающее никаких отблесков, просто квадрат чего-то другого. И тут Мэри вспомнила, что сказало предсказание И-цзин: тропа… камешки, двери и проходы.

Это было такое же окно, как и то, на Сандерленд Авеню в Оксфорде. Только при таком освещении она могла увидеть его. Будь солнце немного повыше и вероятно оно бы не проявилось.

Сгорая от любопытства, Мэри приблизилась к маленькому окну в другой мир. У нее не было времени рассматривать первое окно, ей надо было убираться оттуда как можно скорее. Но это она осмотрела тщательно, ощупав края, обойдя вокруг, замечая, как окно становится совершенно невидимым с другой стороны. Между этими окнами не было никакой разницы. Мэри чувствовала, что ее голова готова расколоться от мыслей, что такие вещи возможны.

Носитель ножа, проделавший это отверстие примерно во времена американской революции, был слишком небрежен и не закрыл его, но, по крайней мере, он прорезал проход в мир, схожий с миром по эту сторону: там тоже была гора. Но камень на той стороне был другим, не известняком а гранитом, и Мэри ступив в другой мир обнаружила, что стоит не у подножья высокого утеса, а почти на вершине низкого холма, возвышавшегося над бескрайней равниной.

Здесь тоже был вечер, и она присела перевести дыхание, дать отдых ногам, и не спеша обдумать все эти чудеса.

Золотистый свет заливал бесконечную прерию или саванну, подобную которой ей не доводилось видеть в своем мире. Во-первых, хотя большая часть равнины была покрыта низкорослой травой всевозможных оттенков палевого, коричневого, зеленого, охряного, желтого и золотистого цветов и плавно холмилась в направлении закатного солнца, ее то здесь то там прорезали светло-серые полосы чего-то вроде каменных рек.

Во-вторых, над прерией вздымались самые высокие деревья, которые Мэри когда-либо видела. Будучи однажды на конференции по физике высоких энергий в Калифорнии, она выкроила время, чтобы взглянуть на огромные мамонтовые деревья и пришла от них в восторг. Но что бы это ни были за деревья, они превосходили мамонтовые по крайней мере в полтора раза. Их листва была плотной и темно-зеленой, а необъятные стволы были окрашены вечерним солнцем в золотые и красные тона.

И наконец, стада существ, которых трудно было отчетливо разглядеть на таком расстоянии, паслись в прерии. Что-то в их движениях, показалось Мэри странным, но она не могла понять что именно.

Ко всему она отчаянно устала, проголодалась и хотела пить. Где-то неподалеку она услышала приветливое журчание, и минуту спустя нашла источник: всего лишь тонкая струйка чистой воды, вытекавшая из поросшей мхом расщелины и стекавшая вниз по склону. Она долго, со вкусом пила, затем наполнила водой бутылки и стала поудобнее устраиваться на ночлег, поскольку быстро наступала ночь.

Завернувшись в свой спальный мешок и прислонившись к скале, Мэри поужинала зачерствевшим хлебом и козьим сыром и провалилась в глубокий сон.

Она проснулась о раннего солнца, заливавшего ее лицо. Воздух был холоден и роса покрыла мельчайшими бисеринками ее волосы и спальный мешок. Мэри полежала еще несколько минут, упиваясь свежестью и чувствуя себя первым человеком на земле.

Она встала, зевнула, потянулась, поежилась и, умывшись ледяной водой из ручья и съев инжира, стала внимательно разглядывать местность.

Позади возвышенности, на котрой она находилась, ландшафт постепенно понижался, а затем снова повышался, и вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась необъятная прерия. Длинные тени от деревьев теперь тянулись к ней и она увидела стайки птиц, кружащих перед ними. Они были так малы по сравнению с возвышающимся зеленым пологом, что казались пылинками.

Собрав рюкзак, Мэри отправилась в путь по шершавой густой траве прерии, держа курс на ближайшие деревья, которые находились в четырех — пяти милях от нее.

Трава доходила до колен, а в ней рос ползучий кустарник, поднимавшийся не выше лодыжки и похожий на можжевельник, а также цветы похожие на мак, лютик, василек, окрашивающие ландшафт в различные оттенки. Мэри увидела большую пчелу, размером примерно в половину ее большого пальца, севшую на голубой цветок, который согнулся под ее весом. Однако, когда она покинула лепестки и поднялась в воздух, а мгновение спустя, усевшись на руке Мэри, погрузила с величайшей деликатностью свой длинный иглообразный клюв под кожу и убедившись, что здесь нет нектара, снова взлетела, Мэри увидела, что это совсем не насекомое, а мельчайшая колибри, чьи крылышки бронзового цвета двигались так быстро, что их не было видно.

Как бы позавидовал ей сейчас любой биолог на земле, если бы знал, что она видит!