Янтарный телескоп

Увидев среди серебряно-серых деревьев Спектров они перепугались, однако когда Мэри Малоун появилась на дороге, неся свой рюкзак, Спектры, испугавшись, уплыли восвояси. Пожилая пара, тепло приветствовав Мэри в своем фермерском домике, увитом виноградом, буквально завалила ее провизией и теперь не хотела отпускать.

— Я должна идти, — повторила Мэри, — спасибо, вы были очень добры, но я не могу… ну хорошо, еще немножко сыра, благодарю…

Они несомненно видели в ней талисман против Спектров. Хотела бы она, чтобы это было так. За ту неделю, что Мэри провела в Циттагейзе, она видела достаточно опустошения, уничтоженных Спектрами взрослых и одичавших детей, чтобы проникнуться ужасом к этим бесплотным вампирам. Все, что она знала, это то, что они улетают при ее приближении, но она не могла остаться с каждым, кто этого хотел, поскольку ей надо было двигаться дальше.

Она нашла место для последнего кусочка козьего сыра, завернутого в виноградные листья, еще раз улыбнулась, поклонилась и напоследок напилась из ручейка, журчащего между серых камней. Затем, повторяя жест стариков, сложила ладони вместе, и, решительно отвернувшись, зашагала прочь.

Выглядела она куда более решительной, чем ощущала себя. Последнее общение с теми сущностями, которых она называла теневыми частицами, а Лира — Пылью было с помощью компьютера, который она, следуя их инструкциям, уничтожила. Теперь она пребывала в замешательстве. Они сказали ей пройти через окно в том Оксфорде, где она жила, Оксфорде мира Уила, что она и проделала, оказавшись ошеломленной и потрясенной этим необычным другим миром. Теперь ей предстояло найти девочку и мальчика и сыграть роль змея, что бы это ни значило.

И она ходила, высматривала, выспрашивала, но ничего не нашла. Теперь, удалившись на некоторое расстояние от оливковой рощи, Мэри подумала о том чтобы поискать совета.

Как только Мэри оказалась на достаточном, чтобы не быть потревоженной, расстоянии от маленькой фермы, она села под сосной и открыла рюкзак. На дне, завернутая в шелковый платок, лежала книга, которой она владела уже двадцать лет: комментарии к китайскому методу предсказания — И-цзин.

Она взяла ее с собой по двум причинам. Одна была сентиментальной: эту книгу дал ей дедушка, и она много раз пользовалась ей в школьные годы. Вторая состояла в том, что когда Лира первый раз появилась в ее лаборатории, она спросила «Что это?» и показала на плакат на двери с изображением символов И-цзин. Немного позднее, в процессе своего впечатляющего общения с компьютером, Лира выяснила (так она утверждала), что у Пыли есть много способов общения с людьми, в том числе и этот метод из Китая.

Так что во время своего поспешного отбытия из своего мира Мэри Малоун захватила с собой «Книгу перемен», как ее называли, и маленькие стебли тысячелистника, которые она использовала для гадания. Теперь настало время использовать их.

Она расстелила шелк на земле и начала действо разделения, подсчета и складывания, которым она так часто занималась будучи страстно любознательным подростком, но едва ли когда-нибудь с тех пор. Она почти забыла, как это делается, но вскоре ритуал восстановился в памяти, а вместе с этим пришло то ощущение спокойствия и концентрированного внимания, которое играет такую важную роль при разговоре с Тенями.

В конце концов она получила числа из которых складывалась искомая гексаграмма: группа из шести сплошных и прерывистых линий, после чего Мэри принялась за толкование результата. Это было непросто, потому, что «Книга» изъяснялась весьма туманно. на прочла:

Направляйся на встречу

За пищей и поддержкой

По счастливому случаю.

Наблюдай за всем, как тигр

С ненасытным желанием.

Звучало обнадеживающе. Она продолжала читать, следуя по запутанному лабиринту комментария, пока тот не привел ее к следующему:

Остановись, это горы; это тропа;

это значит камешки, двери и проходы в горах.

Ей пришлось призадуматься. Упоминание о проходе напомнило ей то таинственное окно, через которое она проникла в этот мир, первая же фраза, похоже, говорила о том, что ей надо карабкаться наверх.

Заинтригованная и воодушевленная одновременно, Мэри уложила книгу и стебли тысячелистника обратно и отправилась в путь.

Четыре часа спустя она совершенно запарилась. Солнце висело низко над горизонтом.

Каменистая тропка, по которой она шла, сошла на нет и теперь она со все большим трудом карабкалась среди валунов и камней поменьше. Склон слева от нее спускался вниз к оливковым и лимонным рощам, запущенным виноградникам и заброшенным мельницам, подернутым дымкой в вечернем свете. Справа от нее осыпь из камней и гравия поднималась к утесу из потрескавшегося известняка.

В очередной раз Мэри устало поправила рюкзак и ступила на очередной плоский камень, но остановилась, так и не сделав шага. Свет падал на что-то необычное и она, заслонив глаза от бликов со склона, попыталась снова увидеть это.