Янтарный след

В дальнем конце покоя стоял двойной дубовый престол, тоже в резьбе, и на нем сидели мужчина лет тридцати пяти и женщина лет на десять моложе. Со стороны конунга ниже стояло еще одно резное сидение со спинкой, занятое очень молодой женщиной, лет семнадцати-восемнадцати. Вид она имела надменный и замкнутый, но за этой надменностью сквозила тайная печаль. Богатая одежда, в белых и голубых оттенках, наводила на мысль, что она скорбит о мертвых. «Как валькирия!» – подумала Снефрид, едва глянув на нее. Для дочери этой пары дева была слишком взрослой – может быть, это сестра конунга?

Асвард и его спутники были не настолько важными особами, чтобы конунг и его жена встречали их сами, но Бергфинн сразу провел гостей через длинный покой, чтобы они могли поприветствовать владык.

– А кто эта женщина – твоя жена, Асвард? – выслушав первое приветствие, тут же спросил Олав конунг – среднего роста мужчина с рыжеватой бородой. Внешность его была ничем не примечательна, но серые глаза и выражение лица говорили об уме. – Неужели ты решил у нас обосноваться?

Неудивительно, что он спросил об этом: женщины, бывало, приезжали из Северных Стран вместе с мужьями, решившими переселиться на этот берег Восточного моря, но кроме этого они появлялись здесь разве что в качестве товара для южных рынков. Однако на рабыню, привезенную для продажи, Снефрид никак не походила: подумать так мешали и богатство ее одежды, и горделивая стать, и лицо, выражавшее дружелюбие и достоинство.

Для этого вечера Снефрид надела свой лучший хенгерок зеленовато-синего оттенка, с отделкой красным шнуром и шелком, голубой шелковый чепчик и синюю накидку. Не удержавшись, сколола ее золотой застежкой с бараньими головками, полученной от Ньёрда. Подумала было об ожерелье из Серкланда, но не стала вынимать его из мешочка. Подобные вещи способны вызвать зависть даже у королевы, и колоть людям в глаза своим богатством было бы неразумно. И застежки-то с баранами многовато – но куда же еще надеть такую вещь, как не к столу конунга?

– Нет, это не моя жена. Она не жена никому из нас, – ответил Асвард. – Эту женщину зовут Снефрид, она приехала с нами из Свеаланда, чтобы найти своего мужа, который обосновался дальше на Восточном Пути. Олав конунг и Эйрик конунг, твой брат, госпожа, поручили нам доставить ее сюда, к тебе.

Богатство Снефрид не осталось незамеченным: королева Сванхейд сразу бросила взгляд на застежку, потом быстро оглядела Снефрид с головы до ног, и глаза ее широко раскрылись. В ее внешности было немало общего со Снефрид. Такая же рослая и худощавая, одних с ней лет, Сванхейд была не слишком красива – высокие скулы, небольшие глаза, жестковатые черты, – но лицо ее дышало умом, немного снисходительной величавой приветливостью и явным чувством собственного превосходства, благодаря чему она могла не завидовать чужому золоту.

Но главное, конечно, было то, что после сарацинского похода у Сванхейд оказалось столько золотых и серебряных вещей, что удивить ее смог бы разве что сам Ньёрд Богатый. Поэтому застежка, слишком роскошная даже для жены богатого купца – из чистого золота, величиной с детскую ладонь, тончайшей греческой работы, – вызвала у нее лишь жгучее любопытство, но не задела ее достоинства.

– Привет и здоровья тебе, госпожа Сванхейд! – обратилась к ней Снефрид. – У меня есть для тебя кольцо, его передал Олав конунг, твой отец. – Она отстегнула нитку бус от нагрудной застежки, сняла с нее серебряный перстень и подала его Сванхейд. – Олав конунг сказал, что носил его много лет и ты его узнаешь. Он передал, что просит тебя оказать мне покровительство. Без помощи твоей и конунга мне не добраться туда, где живет теперь мой муж.

Сванхейд взяла кольцо, вгляделась в него и улыбнулась – она и правда узнала его, и ей был приятен привет от родной семьи.

– Думаю, ты оказала моему отцу какую-то услугу, если он пожелал позаботиться о тебе?

– Я всего лишь немного поухаживала за ним, когда он лежал раненый в Кунгсгорде, после битвы с Эйриком…

– Раненым? – Сванхейд вскинула на нее глаза. – Он участвовал в битве? С кем?

– С Эйриком сыном Анунда, своим племянником. Но не тревожься, он полностью оправился от ран и был здоров, когда мы уезжали, лишь немного прихрамывал.

Сванхейд лихорадочно обдумала эти новости, потом пристально взглянула на Снефрид. Это «немного поухаживала» могло означать, что Олав был уже почти в объятиях Хель, но врачебное искусство это светлоглазой женщины вытащило его из палат Мокрой Мороси.

– Мы так поняли, Асвард, у вас есть для нас важные новости, – Олав больше не мог сдерживать любопытства.

– Да, расскажите нам все по порядку! – подхватила Сванхейд.