Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Рудой. Мы вот что сделаем. Прицельно мы оставим с вами деда, а сами пойдем и пришлем сюда санитарную карету, может, больного и трогать нельзя.

Дед. Чтобы я да сидел тут с ними? А ежели убьют? Я еще жить хочу.

Рудой. Посидите.

Дед. А дудки! У меня овцы.

Рудой. Дедушка, ведь это же международная политика!

Дед. А я пойду.

Ушел, напевая старческим дребезжащим голосом: „Вулиця гудё, де козак иде!“

Рудой. Вот тебе и махновец! Придется мне самому. А вы, хлопцы, катайте на завод. Тут уже недалеко. Придя на завод, сообщите в контору, что их спецы сидят здесь. Пускай приедут с врачом. Да побыстрей.

Хлопец. А ежели нам не поверят?

Рудой. Поверят. Это же международная политика! Идите прямо по рельсам. Во-он там, вдали, видите, стоит дрезина. Наверное, ремонтная бригада. Попросите, чтобы подвезли.

Хлопцы пошли, оглядываясь в сторону Рудого.

Франц. Вы отправили их, чтобы не было свидетелей?

Рудой молчит.

Мы честные специалисты. Разрешите нам идти на родину. Мы никакого вреда не причинили. Мы не можем больше вытерпеть.

Рудой. А почему бы вам не поехать поездом? Чистая постель, горячий чай — это вам не пешком ноги бить!

Франц. Вы же нас охраняете? Как татарин, встретились в степи.

Рудой. Чтобы вы не учинили никакой провокации. Я вам не верю, господин немец. Разве вы не можете удушить этого вашего камрада, чтобы самому бежать дальше? А нам тогда прицельно что прикажете делать с трупом иностранного специалиста в голой пустынной степи? Разве нам поверят тогда, что вы бежали не от смерти?

Франц (наклоняется к Хейману, садится возле него). Хейман, тут затеряешься как иголка. Как иголка. Только в библии — такая пустыня.

Рудой ходит, хмуро поглядывая в ту сторону, куда пошли хлопцы. Останавливается, всматривается. Свирепствует ветер. Позванивают рельсы. Влетает дрезина. На ней трое: Венгер и двое рабочих. Венгер сходит на землю, улыбается.

Венгер (спокойно). Ваши хлопцы хотели, чтобы я отвезла их на завод, по это лишнее, потому что именно ради этого я и ехала сюда. Доброго здоровья, товарищи.

Рудой. Здравствуйте.

Венгер. Доброго здоровья, товарищ Адер. Нам очень обидно, что вы к нам не обратились. Вы же знали к нам дорогу.

Франц. Вы хотите арестовать меня, мадам Венгер?

Венгер. До вашего бегства вы иначе обращались ко мне, товарищ Франц.

Франц. Тогда вы были секретарем партии, а сейчас вы приехали, чтобы забрать меня в тюрьму.

Венгер (улыбается). Вы ошибаетесь. Мы не будем вас задерживать. Но зачем же идти пешком? С больным Хейманом? Там на завод пришла его дочь, спрашивает, где он. Нельзя рисковать его жизнью.

Рудой. Очень прицельный спец. Говорил, что не давали ему работать. Удирают в Германию.

Венгер. Они бегут просто в степь. Я понимаю это, как отчаяние. Это истерика, товарищи. А может, и провокация. Я приехала вмешаться в это дело. Товарищ Адер, давайте возвратимся дрезиной назад, больного необходимо немедленно отправить в больницу. А сами вы затем поступите так, как вам угодно. Только нормальным путем.

Рудой. Он боится.

Франц (запальчиво). Я вас не боюсь! Я чужой подданный! Под этим проклятым небом вы чините насилие!

Венгер. Я хочу спасти жизнь человека. Жизнь честного специалиста.

Франц. Вы ругаетесь? Вы обвиняете меня в нечестности? А это честность, когда меня заставляют покрывать тупость ваших людей? Это — честность, когда меня толкают против моей профессиональной этики? У меня одна жизнь, и я не хочу ее позорить. Я приехал работать честно!

Венгер. Товарищ Адер, тут, в степи, без фактов, нам очень тяжело говорить. Для этого нужны компетентные люди, спокойные чувства. Мы вас выслушаем, и вы нас выслушаете, мы посоветуемся вместе — работать вам дальше или уезжать домой.

Франц (нервно). Поздно вы спохватились, Венгер. Я нервы себе вымотал с вашими людьми. Спать, зевать, портить машины — это они умеют. От инженера и до чернорабочего — ходят сонные и мечтают. Я еще в гимназии перестал мечтать. Я обвиняю ваших инженеров, ваших рабочих, я обвиняю вас — тут, в этой бешеной степи!.

Венгер. Я спокойно стою перед вашими обвинениями. Я готова их услышать, но в другом месте — на заводе, среди рабочих.

Франц. Я пройду ее насквозь — эту степь! Мне незачем возвращаться на завод. У меня было достаточно времени для разговоров.

Венгер. Мне кажется, что отец вашей невесты заслуживает большего внимания с вашей стороны. Он лежит без сознания, и я приехала спасти его.

Рудой. Товарищ специалист, я, возможно, малость погорячился. Я не знал, что вы такой нервный. Мы привыкли по-простому: рубить все в глаза — и ладно.

Франц (через силу). Я подчиняюсь неизбежности. Вы должны дать мне слово…

Венгер. Вы как ребенок, товарищ Адер! Вы хотите пешком дойти до узловой станции! Заводская железная дорога вам не нравится? Вы боитесь рабочих? Вы сразу так и говорите.

Франц (устало). Мне очень тяжело, Венгер…