Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Кваша-Кашенко. Великий пример христианского подвига подают нам просветители всеславянские…

Бибиков. Кому это нам, э… Григорий Федорович?

Кваша-Кашенко. Вообще, всем культурным силам общества, призванным повелением его императорское величества к труду на ниве христианской добропорядочности и веры, ваше высокопревосходи…

Бибиков (незаметно шире приоткрывает дверцы шкафа за спиной Кваши-Кашенко). И в какой степени, вы думаете, университет святого Владимира заражен этими идеями профессора Костомарова, э… Григорий Федорович?

Кваша-Кашенко. Приношу искреннейшие извинения, ваше…

Бибиков. Дмитрий Гаврилович!

Кваша-Кашенко. Дмитрий Гаврилович… Осмелюсь доложить… Я не подготовлен к такому вопросу, ваше…

Бибиков. Хорошо, подготовитесь потом. Только не крутить мне! Всю правду на стол!

Кваша-Кашенко. Осмелится ли кто, ваше…

Бибиков. Ваши литераторы считают, что нужно обращаться к сердцу и разуму помещиков на предмет добровольного отказа этих последних от права собственности на крепостных! Ха-ха-ха! А как же деньги? Кто за них заплатит? Кто будет работать в имениях?

Кваша-Кашенко. Профессор Костомаров, как мне передавали, ставит на первое место вопрос развития культурно-просветительных сил…

Бибиков. Глупости, он хочет революции!

Кваша-Кашенко. Как нам говорит история, ваше высокопревосходительство, революция выглядит совершенно не так!

Бибиков. А художник Шевченко?

Кваша-Кашенко. Я имел счастье докладывать вам, что стихи художника Шевченко не находят отклика в наших просвещенных кругах.

Бибиков. Глупости! И у просвещенных находят и у непросвещенных. Ловим кобзарей по ярмаркам с его стихами — горланят слепые дикари, а люди стоят вокруг стеной и слушают. Пока полиция пробьется к кобзарю, его уже и след простыл!

Кваша-Кашенко. Достойно величайшего сожаления, ваше…

Бибиков. Он нас, говорите, любит и уважает, э… э… Григорий Федорович?.. Почему бы не попытаться уговорить его? Я сам люблю поэзию. Его величество показывает августейший пример, опекая поэтов, например, Булгарина, барона Брамбеуса… Скажите ему: вернись, брат Шевченко, к истинной поэзии! К чистой, прекрасной музе!

Кваша-Кашенко. Святую правду говорите, ваше…

Бибиков. Скажите, я сам буду его первым читателем. Верноподанно похлопочу у его величества о достойной такого пера награде. Перстень с бриллиантами, табакерку…

Кваша-Кашенко. Ваше высокопревосходительство! Подарки нужно давать более достойным, чем этот Шевченко! Он бог знает что о себе подумает!

Бибиков. Вы, э… Григорий Федорович, думаете, что старик Бибиков меньше вас разбирается в поэзии?

Кваша-Кашенко. Прошу прощения, ваше…

Бибиков. Какие тайные кружки вам известны?

Кваша-Кашенко. Ваше превосходительство! То есть высокопревосходи…

Бибиков. Не крутите! В университете? В семинарии? Офицеры? Чиновники? Говорите!

Кваша-Кашенко. Кажется, в университете, ваше…

Бибиков. Мало! Место собраний, участники, цель! Почему молчите? Мне все известно!

Кваша-Кашенко. Ваше высоко… Оклеветан… Помилуйте…

Бибиков. Выбирайте — или домой, или в крепость!

Кваша-Кашенко. Не поставьте в вину… Я искренний патриот, я обожаю монарха… Я узнаю… Обязательно узнаю, ваше высоко… (Достает платочек.)

Бибиков. Испытывая высокое, священное чувство к лицам царствующего дома, можете входить в кружок, в союз, куда вам угодно! В моем лице вы найдете искреннего поклонника и мецената… Можете идти!

Кваша-Кашенко. Спасибо, Дмитрий Гаврилович! Никогда не забуду вашей отеческой заботы!

Бибиков (похлопывает Квашу по плечам). Идите спокойно, мой милый. Я ценю вашу дружескую заботу о художнике Шевченко.

Кваша-Кашенко. Он как ребенок, ваше высоко…

Бибиков. Знаю, знаю.

Кваша-Кашенко(пятится к двери). Спасибо, ваше высокопревосходительство! Честь имею… (Выходит.)

Бибиков (после паузы). И руку не подавал, а вымыть хочется! Николай Эварестович!

2

Дверцы старинного шкафа казенного образца полностью открываются. В шкафу нет задней стенки, стоит стол. Из-за стола поднимается правитель канцелярии Бибикова — Писарев, вытирая о голову гусиное перо, которым записывал разговор.

Писарев (собирая бумаги). Прикажете переписать набело, ваше высокопревосходительство?

Бибиков. И только собственной рукой! Терпеть не могу лишних читателей! Не первый намек, Николай Эварестович, на противоправительственный заговор?

Писарев. Возможно, нужно было еще нажать на него?

Бибиков. Не думаю, чтобы он знал больше. Побеспокоим немного погодя. Вам, как председателю "секретной комиссии для раскрытия тайных обществ", такой человек — находка.