Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Писарев. Он имеет на художника Шевченко такое же влияние, как прошлогодний снег!

Бибиков. Его величество изволил когда-то выразить августейшее неудовлетворение по поводу расследования заговора 14-го декабря. По его монаршему мнению, тогда по крайней мере половина виновников выскользнула из рук закона.

Писарев. Я уже завел дело на профессора Костомарова.

Бибиков. Можете завести и на Шевченко, но это нас не продвинет! Нужно научиться избегать ошибок. Не спешите с реляциями в Петербург! Ну, узнали вы об одном, о другом — сразу их и хватать? Глупости! Имейте выдержку. Они все равно уже в ваших руках. Не спуская глаз с выявленных, узнавайте неизвестных. Но разве вас нужно учить?

Писарев. Рад служить, ваше высокопревосходительство!

Бибиков. Кстати, мне жаловался господин гражданский губернатор Фундуклей, что вы какие-то там суммы не туда записали?

Писарев. Случилась ошибка, ваше высокопревосходительство!

Бибиков. За эту ошибку вы успели получить десять тысяч!

Писарев. Клевета, ваше высокопревосходительство!

Бибиков. А чиновник губернатора, которого вы били палкой?

Писарев. Тоненькая тросточка, ваше высокопревосходительство!

Бибиков. Я вас очень прошу. Нет на свете силы, которая могла бы вас исправить, но берите с умом.

Писарев. Клянусь христом-богом, Дмитрий Гаврилович!

Бибиков. Итак. Сколько бунтов подавлено в моем генерал-губернаторстве в прошлом году?

Писарев. Угрожающих четыре, более мелких — до десятка, ваше высокопревосходительство!

Бибиков. Вот видите! В этом году сколько?

Писарев. Известно о шести крупных волнениях…

Бибиков. Рапорты от войска?

Писарев. Согласно вашему приказу — войска покамест разъединяют и окружают очаги бунта! Затем начнут действовать пушки.

Бибиков. Картечь обладает огромной силой воздействия! Шайка разбойников, в которой пребывает этот Шевченко, обнаружена?

Писарев. Чины полиции, драгуны закрывают пути к восставшим в соседних селах!

Бибиков. Одобряю! Не иначе как сам Шевченко все дело начал? Бешеная голова…

Писарев. Так точно, ваше высокопревосходительство, — отчаяннейшая голова.

Бибиков. Можете идти. Подождите. Я цитировал ругань, произнесенную Тарасом Шевченко в мой адрес, — вы ее не записывайте. И вообще…

Писарев. Я ничего такого не слышал, ваше высокопревосходительство.

Бибиков. Вы шельма, Писарев! Курьеру, который повезет приказ командиру драгунского полка, передайте — нет, нет, не записывайте — подавление бунта провести со всей решительностью, беспощадно. Не обращать внимания на количество жертв среди бунтовщиков. Не буду в претензии, если кто-нибудь лишний будет и убит.

Писарев. Предупредив о пленном художнике Шевченко, о его неприкосновенности, ваше высокопревосходительство?

Бибиков. Неужели я неясно выразился?

Писарев. Будет сделано, ваше высокопревосходительство! (Выходит.)

Бибиков (перед трюмо). Итак. Я похож на безрукого черта?! Тьфу!

Занавес

Картина 2

Крыльцо барского дома с шестью белыми колоннами. Раннее утро.

На крыльце сидят Оксана и ее мать.

1

Оксана. Еще раз взошло солнце.

Мать. Что ты говоришь, Оксана?

Оксана. Еще раз взошло солнце, мама.

Мать. Как быстро прошла ночь. Спала я, что ли?

Оксана. Спали, мама. Склонили голову мне на плечо и спали.

Мать. А ты, доченька, нет?

Оксана. Видно, я уже вовеки не усну, мама. Видится мне Ярема, вот стоит прямо перед глазами. А как усну хоть малость — разлучимся с ним навсегда…

Мать. Ох, и я так убивалась за своим!

Оксана. Вы с отцом век прожили, мама, а я и в глаза его не нагляделась!

Мать. Снилось вот, хлопочу я еще в отцовском доме. Уютно, мило. Сверчок приснился — будто на скрипочке запиликал.

Оксана. И Сверчок из огня не выскочил! Остались, как сидим. Оно, может, и лучше. Все равно умирать…

Мать. А разве только мы? Ветер хорошенько помог пану. Полное село нищих. Казаки, крепостные — всех сравнял.

Оксана. Сравняет нас еще и царская ласка!

Мать. Жаль, пана не поймали. Теперь приведет войска.

Оксана. Есть ли на свете ненависть, большая моей? Словно кипятком кто душу обварил! Ярема в земле лежит, а его убийца жив и на свободе! Держать в руках и выпустить?!

2

Дед Иван (голос его доносится из-за колонны). Легко вам говорить!

Мать. Разве там, кроме вас, дедушка, и людей не было?

Дед Иван (выходит, на гашнике у него висит старая сабля без ножен, она прицеплена за самодельный крючок). Ну да, не было! Были люди! Выхватил у меня из рук пистоль да — бах в мою шапку. Посек шапку, будто в ней кто раскаленные угли носил! А потом еще и ударить хотел этим пистолем!

Мать. Вы хоть не оправдывайтесь, дедушка!

Дед Иван. Как — не оправдываться?! Что же я, по твоему, напрасно саблю нацепил?!