Читаем Ian Gillan. Дорогой славы полностью

(Гиллан/Моррис)

Я вижу тебя на том же маршруте каждый день.

Я лезу в автобус, хотя мне не в ту сторону, эй, эй.

Если повезет, сегодня я посмотрю на тебя подольше.

И увижу, как ты стреляешь карими глазами поверх книги, о.

Ты мельком глянула на меня.

Не возражаешь, если я поздороваюсь?

Может, я спрошу, как тебя зовут.

Не думаю, что смогу еще раз

Вызвать у тебя такую улыбку.

Припев:

Надень туфли на высоких каблуках

и длинное черное платье.

Почему бы тебе не тешить мое воображение?

Ты хочешь то, что получишь.

Я дам тебе только лучшее…

…что могло случиться — это встретиться так.

Ты знаешь, некоторым твоим штучкам

я не могу сопротивляться, о-о.

Это может показаться безумием, крошка, но я верю в судьбу.

Ты пробуждаешь лучшее во мне, мм.

Я отдам тебе все,

И не только в этот вечер.

Я обеспечу тебе шампанское и лимузины,

О, крошка, до конца твоей жизни.

Припев.(х2)

…что могло случиться — это встретиться так.

Ты знаешь, некоторым твоим штучкам

я не могу сопротивляться.

Ты хочешь то, что получишь.

Я дам тебе только, только лучшее…

5. LOVING ON BORROWED TIME

(Gillan/Morris)

..And then she said

I’m gonna love you ‘til the day I die.

I turned around

And saw a tear in the corner of her eye.

Sitting on the fence the next afternoon

It didn’t make a lot of sense

Not like that smoky room.

I touched your hand

And felt a warmth that was reflected

in your smile.

I knew at once what we had started

Would be over in just a while.

Hidden in the crowd we touched a few times more

There was never any doubt as we edged towards the door.

And I don’t know what you did to me

I was trembling at your touch.

My feelings for you ran quick

and deep

We were loving on borrowed time.

…So sad, so sad.

I have to leave you now.

I'm going home, I’m going home

To my number one.

Laughing off the pain

I really have to go, you know.

Well do it all again

In a while or so.

And I don’t know what you did to me

I was trembling at your touch.

My feelings for you ran quick

and deep

We were loving, we were loving, loving.

And I don’t know what you did to me

I was trembling at your touch.

My feelings for you ran quick

and deep.

And I don’t know what you did to me

I was trembling at your touch.

My feelings for you ran quick

and deep

We were loving, loving on borrowed time.

5. ЖИЗНЬ УКРАДКОЙ

(Гиллан/Моррис)

…И тогда она сказала:

“Я буду любить тебя до смерти”.

Я повернулся

И увидел слезы в уголках ее глаз.

В ожидании тебя на следующий день

Я подумал, что в этом мало смысла,

Не больше, чем в этой прокуренной комнате.

Я прикоснулся к твоей руке

И почувствовал тепло, тут же отразившееся

в твоей улыбке.

Я сразу понял — то, что возникло между нами,

Закончится совсем скоро.

Таясь в толпе, мы соприкоснулись еще разок-другой,

Мы ни в чем не сомневались, продвигаясь к двери.

Я не знаю, что ты сделала со мной,

Я трепетал от каждого твоего прикосновения.

Мои чувства к тебе хлынули стремительным

глубоким потоком. Мы любили друг друга украдкой.

..Так жаль, так жаль,

Я должен покинуть тебя.

Я направляюсь домой, домой

К моему номеру первому.

Стараюсь смехом отогнать боль,

Знаешь, мне действительно нужно идти.

Мы повторим все это

Немного погодя.

Я не знаю, что ты сделала со мной,

Я трепетал от каждого твоего прикосновения.

Мои чувства к тебе хлынули стремительным

глубоким потоком.

Мы любили друг друга, любили, любили.

Я не знаю, что ты сделала со мной,

Я трепетал от каждого твоего прикосновения.

Мои чувства к тебе хлынули стремительным

глубоким потоком.

Я не знаю, что ты сделала со мной,

Я трепетал от каждого твоего прикосновения.

Мои чувства к тебе хлынули стремительным

глубоким потоком.

Мы любили друг друга украдкой.

6. SWEET LOLITA

(Gillan/Morris)

Oh, such an innocent look

You’ve got in your eye.

There’s a woman in the girl I know

Got to be satisfied.

I know you’re discovering your sex appeal

But you don’t seem to worry

‘Bout the way I feel in my heart

With your body signs.

I don’t want to hurt you

Says this heart of mine

But I can’t control

What you’re doing to my mind.

Chorus:

I don’t want you

Hanging round my door.

I can’t stand it anymore, baby,

‘Cos you’re jailbait.

Oh, sweet Lolita

You're driving me wild.

I could love you and make it so easy

But you’re just a child.

We could fly on a day trip to

Paradise It feels like a dream

But it cuts like a knife

Through my heart.

A knife through my heart.

I don’t want to hurt you

Says this heart of mine

But sweet temptation

What you’re doing to my mind.

Chorus.(x3)

6. МИЛАШКА ЛОЛИТА

(Гиллан/Моррис)

О, этот невинный взор

Твоих глаз.

Женщина сокрыта в девочке, которую я знаю,

И ее нужно бы ублажить.

Я знаю, ты обнаруживаешь в себе сексуальность/

Но тебя, кажется, не волнует,

Как скачет в груди мое сердце

От всех этих твоих выкрутасов.

Я не хочу причинить тебе боль -

Говорит это самое сердце.

Но я не могу контролировать то,

Что происходит с моим сознанием из-за тебя.

Припев:

Я не хочу, чтобы ты

Вертелась у моей двери.

Я больше этого не вынесу, крошка,

Ты доведешь меня до тюрьмы.

О, милашка Лолита,

Ты сводишь меня с ума.

Я мог бы любить тебя, мне стало б легко,

Но ты еще просто дитя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии