Ямайский флибустьер

На исходе пятого дня он достиг маленького озера, болотистые берега которого заросли старыми деревьями и были покрыты коричневой тиной; здесь беспрепятственно размножались мириады москитов. То тут, то там росли крупные пучки травы, во многих местах заглушаемые папоротниками и мангровыми кустарниками.

Огибая озеро, дон Энрике внимательно осматривал окрестности, пытаясь найти удобное место для ночлега. Вдруг лошадь повела мордой, ноздри ее нервно расширились.

— Спокойно, Эмир, — негромко пробормотал Беррео. — Кого ты боишься? Крокодилов? Этих жутких созданий здесь нет, уверяю тебя.

Сзади послышался едва уловимый всплеск воды, дон Энрике обернулся и инстинктивно схватился за рукоять пистолета. В тридцати ярдах от него, у самого берега, над водой торчали два огромных горящих глаза. «Значит, я ошибся», — подумал он, пришпоривая лошадь.

Отъехав подальше от озера, он с тревогой заметил, что до наступления темноты осталось совсем немного времени. Впереди чернела стена леса, углубляться в который ему не хотелось. «Однако я должен спешить, — сказал он себе. — Завтра — последний день…».

Неожиданно за спиной его раздался леденящий душу крик, от которого даже у царя зверей грива стала бы дыбом. Конь шарахнулся в сторону и испуганно запрыгал, сопровождая бешеную тряску непрерывным ржанием.

— Стоять! — гаркнул дон Энрике, отчаянно пытаясь удержаться в седле. — Стоять, глупое животное!

Но Эмиру в этот момент больше всего на свете хотелось унести отсюда ноги. Взвившись на дыбы, он сбросил с себя седока и мешки, и, почувствовав свободу, стремглав помчался от страшного места прочь.

Дон Энрике ударился головой о ствол поваленного бурей дерева и потерял сознание.

Обитатели асьенды «Райское яблоко», конечно же, ничего не знали о злополучном происшествии, случившемся с женихом Глории, и сохраняли завидное хладнокровие и выдержку до тех пор, пока не настал шестой день — последний день ожидания денег.

Около полудня из пиратского лагеря прибыл мулат Себастьян.

— Сеньор, — взволнованно сказал он, обращаясь к дону Антонио, — разбойники начинают терять терпение. Сегодня истекает срок, в течение которого вы обещали им найти десять тысяч. Ежели к вечеру они не получат выкуп, начнется самое страшное.

— Дон Энрике еще не вернулся, — угрюмо промолвил хозяин асьенды. — Мы ждем его с самого утра, но пока безрезультатно.

— Главарь разбойников просил передать, что, в случае неуплаты вами денег сегодня до захода солнца, завтра он преподнесет вам свой первый сюрприз.

Дон Антонио в задумчивости склонил седую голову на грудь. «Что же делать? Ждать, когда из Баямо вернется Энрике? А вдруг с ним что-то случилось и он не успеет привезти деньги в срок? — От подобной мысли у владельца „Райского яблока“ болезненно сжалось сердце. — Нет, не приведи Господь случиться такому! Если пираты не получат обещаний выкуп, их месть будет ужасной… Ах, зря Исабель не вняла моим доводам и не уехала с Глорией на асьенду дона Хуана! Теперь Глория будет беспокоиться об Энрике и заедать меня вопросами, почему он до сих пор не вернулся, где он да что с ним…».

Дон Антонио не ошибся. В тот же вечер, когда Себастьян покинул асьенду, унося в кармане адресованную Року Бразильцу записку с просьбой продлить срок уплаты выкупа еще на день-два, донья Исабель не выдержала нервного напряжения и, рыдая, начала обвинять мужа в том, что он из-за своей доверчивости, неразборчивости в людях и преступной снисходительности по отношению к лютеранам подверг риску жизнь их сына и дона Энрике.

— Что теперь будет с Мигелем?! — обливаясь слезами, кричала она. — Где сейчас дон Энрике?! Ты послал его в Баямо одного, без всякой охраны! Неужели нельзя было отправить вместе с ним кого-нибудь из слуг? Боже, Антонио, что ты с нами делаешь?!

Дон Антонио, весь красный от переполнявшей его обиды, слушал жену молча, стиснув зубы.

— Ох, горе мне, горе! — продолжала причитать донья Исабель. — Где был мой разум, когда я согласилась с твоим предложением переехать из города в эти дикие места? И зачем было тащить сюда детей?

— Твои дети, Исабель, уже давно выросли, они взрослые люди…

— Они всегда были и останутся для меня детьми!

— Ладно, успокойся, — в голосе дона Антонио послышалось раздражение.

— Я не успокоюсь, не успокоюсь до тех пор, пока не увижу Мигеля и Энрике здесь, живыми и здоровыми!

— Все будет хорошо, дорогая, все образуется.

— Антонио, я устала от твоих обещаний. Много лет назад, когда мы только поженились, ты обещал мне райскую жизнь на островах. Помнишь?

— И что же? — хмуро переспросил дон Антонио. — Мы плохо жили с тобой все эти годы?

— Нет, ты жил замечательно! Ты постоянно был в делах, у тебя в голове ежегодно рождались все новые и новые проекты, которые ты спешил осуществить, не взирая ни на что. И вот, наконец, ты заключил очень выгодную сделку со своим ямайским партнером. Такую выгодную, что…