Яковлев А. Сумерки

Когда вернулся в Москву, получил возможность понаблю­дать, как взбодрился партийный аппарат. Даже лица посвет­лели. А вот печать притихла, что обескураживало и в то же время свидетельствовало о непрочности, казалось бы, уже завоеванной свободы слова. Аппарат ЦК дал указание о пе­репечатке статьи в местных газетах. Статью одобрили на уз­ком совещании секретарей ЦК. Иными словами, еще раз бы­ло продемонстрировано, насколько политическая бездар­ность губительна для общества, но еще страшнее — большой спрос на эту бездарность, продолжающийся до сих пор.

Как потом выяснилось, статья родилась из письма, кото­рое Андреева и ее муж Клюшин направили в ЦК. В Ленин­град поехал заведующий отделом науки газеты «Советская Россия» с тем, чтобы вместе с авторами превратить письмо в статью. Никого не смутило, что Андреева и ее супруг исклю­чались ранее из партии за анонимки и клевету. КПК при ЦК восстановил их в партии под нажимом КГБ. Статья верну­лась в секретариат Лигачева, а затем, после доработки, была напечатана.

Горбачев возвратился из Югославии в те же дни, что и я. Он с ходу понял, что статья направлена против него, являет­ся провокацией и требует обсуждения. Политбюро по этому вопросу заседало два дня. Вступительное слово Горбачева было резким, он назвал статью «платформой антиперестрой­ки». Горбачев настоятельно потребовал, чтобы каждый член ПБ определил свое отношение к статье.

Вводную информацию было поручено сделать мне. В сво­ем выступлении я говорил о том, что в номенклатурной сре­де усиливается противодействие общественным преобразо­ваниям. Особенно заметно ортодоксальное направление. Оно питается интересами и убеждениями тех, кто усматри­вает в Перестройке угрозу собственным интересам. Догма­тическая атака идет от инерции сознания и многолетних привычек. Особенно крикливо левое фразерство. Оно про­питано революционаризмом, национализмом и шовинизмом. Яростным нападкам подвергаются средства массовой инфор­мации. Идет ожесточенная борьба за то, чтобы руководить отсюда, из цк, каждой газетой, каждой программой телеви­дения и радио. Ожесточилась борьба в среде интеллигенции, в сфере науки и культуры. Нельзя создавать новое поколе­ние диссидентов, тем более на пустом месте, исходя из одних только амбиций, симпатий или антипатий. В Политбюро дол­жно восторжествовать хлеборобское терпение в выращива­нии урожая, а не практика браконьерских набегов за легкой добычей. В заключение своей информации сказал, что статья в «Советской России» является идеологической программой реванша. Но беда даже не в ней самой, а в том внимании, которое было искусственно приковано к этой статье. Прико­вано партийным аппаратом, в том числе аппаратом ЦК.

В прениях никто не возражал против оценок Горбачева и моих. Но поддерживали с разной степенью искренности. Резко против статьи выступили Рыжков, Медведев. Осталь­ные говорили вяло, неохотно, иногда по схеме «с одной сто­роны, с другой стороны». Лигачев отделался несколькими малозначащими фразами, отрицал, что статья Андреевой го­товилась в его секретариате. Занятной была перепалка меж­ду мной и Виктором Никоновым — членом Политбюро по селу. Статья в «Советской России» ему понравилась, однако он вынужден был сказать, что согласен с оценками других товарищей. Но тут же переключился на меня, заявив, что я «подраспустил» печать, а потому публикуются и более вред­ные статьи, чем статья Андреевой. «Вредными» он считал те материалы, в которых критикуется партийный аппарат и навязываются «чуждые социализму идеи». Он долго говорил на эту тему, повторяя всякие банальности того времени.

Я не выдержал и предложил ему поменяться сферами от­ветственности.

— Поскольку у тебя, Виктор Петрович, с сельским хозяй­ством все в порядке, полки магазинов завалены продуктами, получаем большие доходы от экспорта хлеба, то давай зай­мись идеологией и приведи ее в такой же образцовый поря­док, как и сельское хозяйство. А я займусь уже налаженным тобой делом.

Спору не дал разгореться Горбачев:

— Хватит вам ерундой заниматься!

Но тут же спросил:

— А все-таки, товарищ Никонов, как вы относитесь к статье ?

Никонов что-то пробурчал, но я уже не помню, что именно.

Вскоре после этого заседания была опубликована редак­ционная статья в «Правде» под заголовком «Принципы пере­стройки: революционность мышления и действий» (5 апреля 1988). Я возглавлял подготовку этой статьи. Перед публика­цией послал статью Горбачеву. Генсек одобрил. Но уже пос­ле этого я вставил в статью абзац о национализме и шови­низме. Наутро позвонил Горбачев и сердитым тоном спро­сил:

— Откуда появился этот абзац, я его вчера не видел. На­верно, Черняев вписал. Я вижу, это его штучки.

Мне пришлось сказать, что Черняев тут ни при чем.

— Не надо было этого делать!