Яков. Воспоминания (СИ)

— Куда вы дели тело Сажина, — поддержал я расспросы Коробейникова и добавляя им строгости.

— Я же уже говорил, — с показной искренностью, как бы сожалея о нашей забывчивости, произнес Фидар, — Настасья покойника забрала. Ночью это все произошло. До утра покойник лежал здесь. Утром она подводу подогнала. Мы с немым тело погрузили. Она его и увезла. А что, не хоронила, да? Ой, незадача!

Да он даже не пытался выглядеть правдоподобным в своем вранье! Понимал, как видно, что раз мы пришли спрашивать, стало быть, предъявить нам пока нечего. Нет у нас ничего, одни предположения да догадки. И в этом он прав, к сожалению. Эх, взять бы его в оборот, допросить как следует! Да только не за что пока брать. И хоть я вижу, что он лжет нам в лицо самым наглым образом, мое видение к делу не пришьешь.

Коробейников не выдержал, повысил тон:

— Что же у вас тут творится? Сперва покойник исчез, потом Настасья сама покойница! Сгинул человек без креста, без могилы! А вы ничего не знаете?

— Я ничего не знаю! — закачал головой Фидар. — Настасья тело забрала!

— А деньги за бой Сажина, — сменил я тему, — кто получил?

— Она и получала, — уверенно ответил Фидар. — У нас расписка есть.

Вот тут он не соврал, похоже. Совсем другим тоном он это сказал.

— То есть получается, что все ваши знали, что она должна была получить большой куш? — уточнил я.

— И не наши. А почитай, все.

Не думаю, что мы сможем от него получить что-то сейчас. Может быть, позже, когда у нас появится на него хоть что-то.

— Из города не уезжать, — предупредил я Фидара, — будем еще с вашим покойником разбираться.

И, кивнув Коробейникову, пошел к выходу. Но Антон Андреевич не последовал за мной. У него, как оказалось, был к Фидару еще один вопрос:

— Сметень, что это за удар такой?

Ну, все понятно. Живое воображение моего помощника впечатлено сказочным богатырским смертельным ударом. Хоть бы анатомию почитал на досуге, что ли!

Фидар усмехнулся:

— О, куда повернули! Уже и полиция подозревает.

— Есть он или нет? — строго спросил его Коробейников.

— Может, кто и владеет, — добавив загадочности в тон, сообщил Фидар, — но никто не имеет права его применять.

Мне надоело слушать сказки. И строго окликнув своего помощника, я наконец-то покинул грязный склад. Дел у меня и без сказок хватало, некогда развлекаться. А Коробейников, за-ради уменьшения романтизма, пусть-ка пока за немым проследит. Подозрителен был мне чем-то этот немой Митяй. Хоть и не мог я точно сказать, чем именно.

Поздно вечером, когда я уже готовился к сну, меня внезапно вызвали в управление. Никита Белов бежал из-под стражи. Уложил кулаком дежурного с Коробейниковым и сбежал. Ах, дурак! Не поверил мне все-таки, побоялся, что до него и в камере доберутся. Надеюсь, он не убил никого при побеге. Коробейников, вполне живой, но с роскошными фингалами под обоими глазами, докладывал взволнованно:

— Яков Платоныч, я ума не приложу, как такое могло произойти! Он будто из-под земли выскочил, и как даст! Я…

 — Это я как раз вижу! — убедившись, что все живы и относительно целы, я дал волю раздражению.

— Я терзаюсь сомнениями, — расстроенно и слегка испуганно произнес Антон Андреич, — а что, если он меня этим сметнем угостил?

— Вот Вы о чем! — мнительность и склонность к мистицизму моего помощника всегда меня раздражала. — Боитесь, что фигура с косой к Вам приближается?

Антон Андреевич смотрел на меня со смущенным и совершенно несчастным видом:

— Просто любопытно. Через какое время он подействует.

Он так напуган и так несчастен, что даже сердиться толком на него невозможно!

— Подействует, несомненно подействует, — ответил я ему успокаивающе, — лет так через пятьдесят-семьдесят.

И, оставляя Антона Андреевича с его переживаниями, обратился к городовым:

— Квартал окружите. Он далеко не уйдет.

— Уже все сделано, Ваше высокоблагородие, — донесся до меня виноватый голос из темноты.

Ну, да, городовые тоже переживают. Позору-то на весь город — из полицейского управления сбежал задержанный, попутно набив морды двоим полицейским. Ох, и распереживается завтра милейший Иван Кузьмич!

Выследили беглеца достаточно быстро. Дворник указал, что бежавший от управления человек спрятался на чердаке. Городовые окружили дом и приготовились к захвату. А я решил сперва поговорить с Никитой, хотел попробовать ему объяснить, что не подозреваю его в смерти Насти. И что в управлении он будет в безопасности. Чем-то он мне нравился, хотелось с ним по-человечески. Да и брать такого бойца лучше миром, а то он мне половину участка отдыхать отправит, пока заломаем. И, приказав никому не соваться в дом, я поднялся на чердак.

Он появился со спины, выбил пистолет. Но и только. Чувствовалось, что вреда мне причинять он не хочет. Я схватил его, завел за спину руку, спросил спокойным голосом:

— Зачем бежал?

— Потому что все вы одним миром мазаны! — прошептал Белов. — Все равно б меня убили, за Сажина Илюху!

Ну точно, не поверил и испугался, как я и думал.

— За сметень? — уточнил я.

— А, и ты туда же, — рассмеялся Белов.

Я выпустил его из захвата:

— Да не верю я ни в какой сметень!