Яков. Воспоминания (СИ)

— Положим, я разрешаю любителям этой забавы встречаться под моей крышей.

Его высокомерие меня раздражало до крайности. Высокомерие и уверенность в своей для меня недоступности.

— Что-то я не слышал, что эта «забава» была разрешена властями города.

— А что тут разрешать? — снисходительно-веселым тоном спросил Крымов. — Приходят люди показать свою удаль, помериться силой.

— И меряются до смерти, — не поддержал я его веселья.

Но Крымов тона не сменил:

— Несчастный случай. Парень оказался слаб, бывает.

— А его невеста?

— А что невеста? — переспросил Крымов.

— Убита вчера вечером. Ведь Ваша работница, не так ли? Она была вчера вечером на поединке?

Вот теперь он даже посерьезнел слегка. Похоже, для него, как ранее для Фидара, известие о смерти Насти — неожиданность.

Карамышев взглянул на Крымова в некотором замешательстве. Крымов сохранял спокойствие, но на вопрос ответил, снизошел:

— Была.

— А после этого Вы ее видели?

— Нет, — в тоне Крымова начало проскальзывать раздражение. Я явно ему надоел, вместе с моими расспросами.

— А Вы? — отбратился я в Карамышеву.

— Где ж мне ее видеть, — ответил он слегка нервно. — Она у меня не работает.

— Господа, — обратился я к ним обоим официально, — произошло два убийства. Ведется расследование. И если вам есть что сказать, то сейчас самое время.

— Убийства? — нервно переспросил Карамышев. — Ничего не знаю ни про какие убийства.

И даже отвернулся от меня в сторону, видимо, показывая, что тема, мною поднятая, не имеет к нему отношения абсолютно никакого.

Крымов поднялся за столом, очевидно, для пущей внушительности, и обратился ко мне снисходительно-дружелюбным тоном:

— Вы не с того начинаете, господин полицейский. Если у Вас есть что предъявить по существу, милости просим. А так разговоры разговаривать у меня нет времени, — и он, как бы в доказательство сказанного, посмотрел на часы. — И вообще, Обращайтесь к моему адвокату.

— В отношении меня — тоже самое, — поддакнул Карамышев, — и позвольте Вам заметить, что эти народные игры не только разрешаются, но и любимы некоторыми уважаемыми людьми нашего города.

Ага, вот мы и добрались до того, чего я ждал с самого начала. Стало быть, смерть бойца Сажина их не слишком обеспокоила, а вот упоминание об убийстве его невесты встревожило явно. Тут-то сразу в ход угрозы и пошли. Ну, будем считать, что и это тоже информация. Иной я тут все равно не получу.

— Ну что ж, господа, засим позвольте откланяться, — попрощался я. — Но уверен, что скоро мы встретимся снова.

И вышел. Меня не останавливали.

В управление я пришел аккурат в разгар допроса Коробейниковым квартирной хозяйки Насти, Варвары Тимофеевны, и видно было, что этот допрос почти исчерпал запасы терпения моего помощника. Варвара Тимофеевна, дама колоритная во всех отношениях, на вопросы отвечала обстоятельно, но вовсе не по существу, перемежая скудные сведения пространными сентенциями обо всем на свете. И каждую сентенцию занюхивала табачком, после чего так же обстоятельно и вкусно чихала. Знала же она про Настю на удивление немного. Подтвердила, что покойный Илья Сажин и в самом деле был Настиным женихом, да рассказала, что накануне Настиной смерти к ней приходил какой-то незнакомый мужчина, по описанию весьма похожий на кулачного бойца, но не застал. Назвался Никитой Беловым. Прождал около двух часов, но ушел, не дождавшись. А что особенно было интересно, Варвара Тимофеевна слыхом не слыхивала ни о том, что Сажин умер, ни о том, что Настя его хоронила. А между тем Фидар утверждал, что тело Ильи забрала именно Настя. Так куда ж она его дела? Если забирала, конечно, его вообще.

Я выпроводил словоохотливую Варвару Тимофеевну, чем доставил Коробейникову немалое облегчение, и начал рассказывать помощнику все то, что узнал с того момента, как мы расстались с ним на месте убийства Насти:

— У Анастасии был жених, кулачный боец. Вчера он погиб — или убит, это пока не понятно, но приказчик склада, в котором проводятся бои, рассказал мне, что Анастасия забрала тело еще вчера.

— Вероятно, она сразу отвезла его на кладбище, — предположил Антон Андреевич.

— Вот поезжайте и проверьте, кого хоронили, и кто хоронил.

— Лечу! — и Коробейников быстро стал собираться.

— Да, я так понимаю, — затормозил я его вопросом, — у Насти в комнате ничего интересного не обнаружено?

— Ничего, — ответил Коробейников. — Яков Платонович, знаете, как я вижу себе эту картину?

Коробейникова явно распирало от желания поделиться своей версией. Что ж, с удовольствием послушаю. И поправлю, если надо. Вот так и учатся.

— Анастасию подкараулил этот амбал, которого видела квартирная хозяйка, убил ее, после чего изобразил повешение. Осталось только выяснить, что это за Никита Белов.

— Я думаю, это тот самый Никита Белов, что у нас в арестантской сидит, — ответил я ему. — Соперник Сажина в последнем бою. Но это потом, сначала кладбище.

Антон Андреевич покивал задумчиво и удалился выполнять поручение.

А я в его отсутствие решил побеседовать с этим Беловым. Надеюсь, он уже пришел в себя после драки.