Ядерный щит России

Как и не совсем обычна была наша летная служба, был и не совсем обычным наш аэродром. Был он строг и права летчикам на ошибку при неправильном соприкосновении с ним не оставлял никакого. Никакой обычной земли и ровного пространства вокруг нас не было – только гранитные сопки, подернутые мхом с низкорослым лесом и бесконечные валуны. Поэтому проблема размещения ВПП среди этого первозданного хаоса создателями аэродрома была решена путем взрыва вершин двух соседствующих сопок, и прогиб полосы между ее концами и серединой составил целых 12 метров.

Поэтому на выдерживании вместо приближения бетонка вдруг начинала удаляться из-под самолета, и требовалась сноровка, чтобы не совершить грубое приземление. Главная опасность заключалась в том, что вокруг этой ВПП не существовало никаких ни концевых, ни боковых полос безопасности.

Все было усеяно огромным количеством валунов и обломками скального грунта самых различных форм и размеров, покрытых зимой снегом и почти неразличимых. Уклонение в таких условиях на разбеге или пробеге в сторону означало безусловную, как минимум тяжелую аварию, а скорее всего, катастрофу.

…Пришли мы со значительным отрывом от времени, когда все остальные экипажи уже произвели посадку, а над аэродромом разыгрался мощнейший снежный заряд. Флотские аэродромы Североморского аэроузла к этому времени тоже оказались закрыты. Руководитель полетов, наш командир эскадрильи подполковник Быков Н.Ф., дал разрешение снижаться и заходить на посадку. Блинов (командир корабля. – Ред.) пилотировал по приборам. Я наблюдал за высотой, скоростью, величиной кренов в доворотах и за моментом выхода на визуальный контакт с полосой. Снежный заряд стоял перед самолетом сплошной стеной. Первый заход не удался.

Быков подчеркнуто спокойно проинформировал, что заряд скоро должен уйти, и разрешил повторный заход. Снег не утихал, и когда после ближнего привода слева начала обозначаться расплывчатая цепочка огней, Блинов (как потом оказалось) принял их за левую сторону полосы, и я понял, что он решил садиться, начав прибирать двигатели перед выравниванием. Но справа была ровная снежная пелена, и огней не было. Все происходило молниеносно, кричать, предупреждать об ошибке было некогда. Вопреки запретам правым летчикам вмешиваться на посадке в управление, я, молча, резко подал вперед рычаги управления двигателями и рванул штурвал на себя, только после этого закричав: «Камни, полоса слева!». До сих пор стоит в глазах этот искристый блеск снега, покрывавшего валуны, когда мы на высоте 3—4 метров пронеслись над ними, уходя на второй круг.

Самолет наш за круг съедал две тонны топлива. И топлива оставалось на один заход. Быков подтвердил разрешение на него и молчал. Невольно закрадывалась мысль о возможном катапультировании. А у нас даже наши меховушки пристроены где-то за сидениями. О том, что может ждать в этой глухой ночи среди безлюдных на многие десятки верст сопок, думать не хотелось. Но обошлось. Снег на заходе действительно стал слабее, и мы благополучно умостились на абсолютно заснеженную полосу. И вот тут, на пробеге и сруливании у меня появилась отвратительная дрожь в коленках, которая больше никогда ни при каких переделках не повторялась.

Немало проблем, особенно в период полярных ночей с их интенсивными северными сияниями, доставляла плохая, а нередко и полная непроходимость радиоволн, что крайне затрудняло экипажам поддержание дальней радиосвязи с землей. А вот загадочную зрелищность этих сияний среди круглосуточной полярной тьмы, этой игры волн и лучей холодного света по всему небосклону, наблюдаемой при полетах над Ледовитым океаном, описать и передать трудно» (из книги «В глубине неба»).

В период 1958—1965 гг. на аэродроме Оленья базировалась 34-я оаэ СН и РП Дальней авиации. Аэродром в 1963 г. посещали Никита Хрущев, Фидель Кастро, Долоресс Ибаррури. В 1960-е гг. через аэродром Оленья на пассажирских самолетах Ту-114 осуществлялись регулярные полеты на Кубу. В 1965 г. аэродром передан в состав ВМФ. Аэродром в 80—90-е гг. постоянно использовался для приема большегрузных самолетов типа «Руслан», «Антей» с оборудованием для арктических экспедиций.

Аэродром Оленья с 2001 г. используется по многостороннему международному договору «Открытое небо» между 33 странами-участницами. В августе – сентябре 2012 г. на аэродром Оленья с аэродрома Тикси перебазирована отдельная смешанная авиационная эскадрилья, имеющая на вооружении самолеты Ан-12 и вертолеты Ми-8, организационно входящая ранее в 6952-ю АвБ, через год эскадрилья вернулась в Тикси. Аэродром постоянно используется и в качестве запасного аэродрома, как для военных самолетов, так и для лайнеров гражданской авиации.

В 2011 г. аэродром вернулся в состав Дальней авиации, в настоящее время на нем базируется эскадрилья Ту-22М3 и транспортные самолеты и вертолеты 40-го сап.

Полеты с грунта