Яблоневая долина

– На самом деле очень талантливый поэт, – весело поблёскивая очками, заявил Багровый Пик.

– Один из лучших на факультете, – согласилась с ним Стило. – Вы же слышите – стихи Мастера.

Аврора поднялась, сорвала с руки перстень и сказала:

– Ты меня спрашивал, а я отмалчивалась. Так знай, я люблю лишь тебя! Мой ответ – да!

…Скарлетт сидела в кафе одна и смотрела прямо перед собой. Глеб удивился: а где же её вторая половина – Джейн? Подруги были неразлучны. Скарлетт повернула голову, и Глеб рассмотрел, что её глаза заплаканы.

– Ты что? – удивился он.

Плачущая Скарлетт – всё равно как тёплый лёд. То, чего не может быть никогда. Скарлетт была уверенная в себе, с вызовом ко всему миру. Глебу казалось, что размягчить её не способен никто.

– Мы же думали, что ты умер, – произнесла Скарлетт. – Искали тебя вместе с твоими родителями.

У Глеба неприятно заныл живот.

– Меня долго не было?

– Два месяца, – сухо ответила Скарлетт. – Мама твоя с ума сходит.

Глеб опустился на соседний стул:

– Не может быть.

Скарлетт зло поглядела на него:

– Конечно! Только о себе и думаешь! Плевать на друзей и родителей. Гениальный Чёрный Поэт, а остальные – так себе.

Глеб хотел возразить, но не смог.

– Ты права, Скарлетт, – сказал он. – Прости меня.

Слёзы потекли ручьём из её глаз, и сквозь всхлипывания Глеб с трудом различил:

– Я ведь любила тебя. А ты так этого и не понял.

…Лис произнёс:

– Почему ты ничего не сообщил мне? Ведь я же твой друг.

Глеб ощутил огромную тяжесть: он всем причинил боль. Им и себе. Лис расправил крылья.

– Смотри. Мне стыдно ходить с ними. Из нас двоих ты был лучшим. И вот я с крыльями, а ты – нет.

Последовала пауза. Глебу хотелось сбежать, чтобы не видеть ничьих укоряющих глаз. Он устал! И от чувства вины тоже.

– Я узнавал, – Лис достал какую-то бумажку. – Сейчас делают операции по восстановлению крыльев. Вот прайс. Ребята согласны скинуться. Скарлетт уже собирает деньги.

Глеб не выдержал и заорал.

* * *

Войска шли ровными рядами, печатая шаг. Серебряная лента уплывала за горизонт, от сверкания начищенных доспехов слепило глаза. Но Мёнгере восседала на троне с прямой спиной: ей, правительнице Алтанхота, недостойно показывать слабость. Она вновь подтвердила свою красоту, а неудачные соперницы убрались в Храм прислуживать богам, пока не постареют. Надо вообще запретить этот странный обычай, он раздражал Мёнгере. У Золотого города может быть только одна повелительница.

Древки копий стучали по мостовой, когда воины приветствовали правительницу. Скоро тяжёлую поступь её армии узнает весь мир. Пришла пора утопить его в свете. И истинный свет – это она, Мёнгере.

– Ты права, милая, – прошептал кто-то за троном.

Этот голос заставил Мёнгере горделиво вскинуть голову: она добилась многого. И получит ещё больше: весь мир падёт к её ногам. Дочь лунного дракона будет править им.

– Так будет, милая, – подтвердил голос.

…Мать впервые была без платка, скрывавшего лицо. Огромные глаза с длинными ресницами, волосы цвета ночи: мама Мёнгере казалась типичной дочерью своего народа. Она с восторгом взирала на свою дочь.

– Я всегда любила тебя, правительница, – произнесла она. – Любила и оберегала.

Она продолжала с восхищением разглядывать Мёнгере.

– Когда ты только родилась, я знала, что ты особенная. – Мать склонилась перед Мёнгере. – Мне раньше пришлось скрывать от тебя правду, прятать чувства.

Слова бальзамом лились на сердце Мёнгере. Теперь все узнают, что мать всегда боготворила её. И всем придётся полюбить Мёнгере, иначе… Мать полезла в мешок и достала оттуда голову:

– Я убила её ради тебя. Чтобы не мешала править.

С ужасом Мёнгере узнала голову своей сестры, дочери золотого дракона. Голубые глаза были выколоты, нос отрезан. И тогда Мёнгере стошнило.

* * *

Приш стоял на мосту вместе с Алисой. Её волосы были распущены, в них запутались оранжевые ягоды. Приш удивился: откуда в долине появилась рябина? Сроду не росла. Он несмело протянул Алисе бусы, купленные на рынке в Темногорье. Она восхищённо охнула и долго любовалась ими. Потом повесила на шею. Бусы на самом деле шли ей, Приш не ошибся с выбором подарка.

Он погладил её по волосам, в руке оказалось несколько ягод боярышника. Снова нежданный сюрприз. Приш раздавил их и попробовал на вкус, они отдавали кровью. Он поднял голову и посмотрел на Алису: её горло было разорвано, оттуда толчками вытекала алая жидкость.

– Я отдала за тебя жизнь, – прошептала Алиса и обернулась Хармой.

А потом умерла.

…Отец ворвался в гостиницу.

– Приш, сынок! – закричал он. – Возвращаемся!

Приш не поверил: как же так? Ведь яблони начали чернеть, одна за другой. А отец суетился: упаковывал вещи, те никак не хотели влезать в сумку. Отец вынимал их и укладывал по новой.

– Пап, – уточнил Приш. – Ты не ошибся?

Но тот не успел ответить, в комнату влетели мама и Лиза, за ними – хозяин постоялого двора. Они загалдели наперебой.

– Приш, я по тебе соскучилась. Как же я рада, что ты снова будешь жить с нами.

– Приш, сынок, я пирогов с яблоками привезла.

– Я же всегда говорил, что драка для парня – нормальное дело.