Я же бать, или Как найти мать

— Вполне. Я уже час не нахожу себе покоя, а что будет дальше? Просмотрел интернет, но способов того, как это устранить не нашел. Пишут, что это генетика и что-то с витамином Д. Но у нас все в порядке с витаминами, врач нам все проверила и прописала. Остается генетика, вероятно, моя, но мне же это не исправить, — забираю Машу на руки и поворачиваюсь к Бдушкиной, которая уставилась на меня своими выразительными глазами. — Ну что?

— Ничего. Кладите Машу на столик, я сейчас обработаю руки и проведу над ней очень действенный и безобидный ритуал. Честно.

Сейчас я только лишний раз удостоверился, что меня сглазили, заколдовали или прокляли, ибо как объяснить то, что я как заговоренный слушаюсь Таню и смотрю как она обрабатывает руки? И руки у нее симпатичные, точнее пальцы. Длинные, тоненькие, без длиннющих накладных ногтей, как у многих баб. Таня забирает у меня Машу, кладет ее на столик, та в свою очередь вполне доброжелательно к ней относится. Совершенно не замечая меня, Бдушкина берет Машку за пяточки и наклоняясь к ней, что-то шепчет. Что я творю?! Даю что-то шептать над Машей?!

«Что за ножки? Что за ножки?

У тебя, у нашей крошки!

Ни собачке и ни кошке

Не дадим твои мы ножки.

Эти ножки, эти ножки

Будут бегать по дорожке».

А дальше случается то, чего я меньше всего ожидал-Таня целует Машины пятки! И это не случайность. Она целенаправленно целует ей ножки и Маше, судя по ее задору-это нравится. Самое поразительное не то, что посторонняя девушка это делает с моим ребенком, а то, что у меня ни разу не возникло такой мысли. Я и с женщинами-то не особо люблю целоваться традиционно в губы, а тут еще и чьи-то ноги. Таня берет на руки Машу и улыбаясь ей в ответ, принимает виноватое лицо.

— Простите, Паша, я не сдержалась. Нет ничего лучше детских пяточек

— Конечно, это не бабы с потрескавшимися пятками и грибком. Тут пилка и пемза не нужны.

— А если серьезно, ну вы же понимаете, что я не всемогущая? Никакого ритуала я с ней проводить не буду. Уверяю вас, у Маши не кривые ножки. Просто она же еще малышка, у них не могут быть сейчас прямые конечности. У нее будут прямые ножки, не бойтесь.

— Отлично, только больше не надо целовать ноги моей дочери.

— Хорошо. Ну что, вы приглашаете меня на ужин или мне возвращаться домой?

— Конечно, нет. Я сейчас закажу еду, а ты мне пока пошаманишь и расскажешь что-нибудь про Машину мать.

— Нет, про второе возможно, а еду заказывать не надо. Мы приготовим ужин вместе.

Моего ответа Таня не дожидается, целенаправленно идет в сторону кухни, а я еле успеваю за ней вместе с Машей. А вот дальше мне становится стыдно, на кухне полнейший бардак. Невымытые тарелки, грязные чашки от кофе, различные упаковки и куча мусора. Бдушкина тактично молчит, а потом открывает холодильник.

— Яйца, сыр, молоко, вино и… сыр с плесенью.

— Прошу заметить, с благородной плесенью.

— Вам виднее. Паша, это что все?! А как вы питаетесь?

— Я здесь только завтракаю. К тому же, совсем недавно мне готовила домработница. Ладно, давай без нотаций.

— Да я и не думала вам их читать, — открывает морозильник и начинает там копаться. В итоге достает что-то замороженное, о наличие которого я и не подозревал. — Может пока уложите Машу?

— Я сам разберусь.

— Как скажете.

Глава 17

Да что со мной творится?! До климакса мне слава Богу далеко, чего ж она меня так бесит и одновременно нравится? Нервно постукиваю пальцами по столу, и к своему стыду осознаю, что Машку действительно стоит уложить. Вместо обычных ерзаний на руках или слежением за другим объектом, она уткнулась мне в грудь, вцепившись в цепочку. Нехотя возвращаюсь в гостиную, где под мирное сопение Тимы, укладываю Машу в кроватку. Вместо того, чтобы вернуться на кухню и следить за тем, что же там делает Таня, я уселся на диван и стал наблюдать за Машей, которая быстро унеслась в царство Морфея. Не знаю, как так получилось, но неожиданно для себя я вырубился вместе с Машей. И снова мне снится этот сон, ибо Таня опять в белом платье, улыбается мне и прячется за деревьями, при этом задорно смеясь. Господи, какой у нее классный смех. Кажется, так же задорно смеялась мама. Наконец я ловлю Таню, зажимаю ее в руках и валю на стог сена. Откуда он тут взялся? Это последняя мысль, пронесшаяся в моей голове перед тем, как она сама меня поцеловала. Странное дело, мне приятно, губы у нее такие мягкие и податливые. Не холодные и накачанные не пойми чем, а приятные. Но все в миг изменилось, когда я почувствовал шершавый язык на моем подбородке и не только на нем. Открываю глаза, пытаясь прийти в себя, и замечаю Тиму, активно лижущего мое лицо.

— Тима, фу. Я тебя тоже люблю, но давай без слюней.

Протираю сонные глаза и только сейчас понимаю, что в гостиной умопомрачительно вкусный запах. И это не кокос с ванилью, это запах еды. Не ресторанной, а самой что ни на есть домашней. Прохожу на кухню и застываю на пороге. В микроволновке что-то запекается, а Таня вовсю намывает посуду. На кухне уже почти убрано, что снова вызывает во мне сомнения, а не ведьма ли она.

— Присаживайтесь, Паша. Надеюсь, вы голодны?