Я здесь...

— Ма, а тебе никогда не хотелось ему отомстить? — задаю самый важный вопрос, и мама искренне недоумевает:

— За что?

— За то, что он тебя предал! За то, что у тебя так сложилась жизнь …

— Как сложилась, Лик? Да мне только позавидовать можно. У меня ты есть, — улыбается она и ерошит мои волосы.

— Я очень стараюсь, правда.

— Не старайся. Просто будь у меня умницей. — Мама подмигивает. — Кстати, а тот мальчик хороший… Сереженька… Как он поживает?

Какой еще «Сереженька»? Сид, что ли?

Надеюсь, что он поживает хреново, но вслух говорю другое:

— Не знаю. Его я тоже бросила. Давно уже.

***

Наутро где-то за далекими пределами сна начинает громко трезвонить телефон.

Мама уже ушла на работу, приходится самой вылезти из теплой постели и плестись в коридор.

— Алло? — хриплю в трубку.

— Лика, ну наконец-то!.. Где тебя носило? С тобой все нормально? — Влад на проводе. Кошусь на часы: начало девятого.

— Нормально.

— Я всю ночь не спал! Знаешь, как я переживал…

— Не стоило… Влад!..

— …Из-за того что свою девушку…

Я сжимаю трубку до трещин на пластике, зажмуриваю глаза. Я не твоя девушка. Я вообще не девушка. Я — это просто я.

— …В компании этого урода бросил…

Урода… Такого же урода, как и я: без рода, без племени.

— Влад! — снова зову я.

— …А кто знает, что этому дауну безмозглому в котелок могло взбрести…

— Влад!!! — кричу, и он перестает нудеть.

— Что?

— Приходи ко мне. Сможешь? Прямо сейчас.

Владик пару секунд сопит в трубку:

— Вообще-то у нас тут завтрак… Ладно. Смогу. Надеюсь, это что-то очень важное, иначе…

— Вот и славно. — Я нажимаю на «отбой».

Бесцельно слоняюсь по комнатам. Квартирка у нас старая, тесная, но уютная. Жилище двух девочек: книги про любовь, памятные сувенирчики, салфетки, фиалки на окнах. Гладильная доска у окна, на ней брошен мамин домашний халат. На столе зеркало, а возле него частокол флакончиков с духами, лосьонами, лаками… у нас все общее. Мы небогато живем, зато воздух здесь пропитан запахом корицы, кофе, уюта и доброты.

В один распрекрасный день сам Влад или кто-то из его окружения обязательно укажет мне на бедность и неустроенность. Ко мне все вернется бумерангом.

В дверь звонят, и я прямо в пижаме выдвигаюсь в прихожую.

— Проходи. — Пропускаю Влада и подталкиваю ногой к его начищенным ботинкам дядь Костины тапочки.

Он снимает пальто, вешает его на крючок, озирается по сторонам, косится на волосок паутины на светильнике.

С иголочки одетый, красивый, воспитанный Влад в нашей квартире — почти аномальное явление. Пора его отпустить, без всяких сожалений выпустить в естественную среду, где обитают такие же девочки-принцессы, с одной из которых он осуществит свою мечту и создаст уже наконец свою образцовую холодную семью.

— Привет! Потрудись объяснить, где ты вчера шаталась так долго? — Он взвинчен до предела, левая щека заметно подергивается.

— Гуляла… Чаю будешь? — Его обиды всегда раздражали, но все, чем я с ним занималась — пережидала, терпела, считала про себя до десяти…

— Какой еще чай?!! Ты на мою семью, на меня вчера наплевала!

Господи, как неинтересно. Молча разворачиваюсь и шаркаю тапками в сторону кухни, Влад увязывается следом. Усаживаю его на одну из двух разномастных табуреток, на самую неудобную, ставлю перед его носом чашку с отколотым краем.

— Гуляла… С этим? — На чашку он даже не смотрит, но сверлит меня взглядом сегодня бледно-голубых, водянистых, злых глаз. Это я превратила его в такое ничтожество. Я…

Парень передо мной на части разваливается, а я напоминаю себе муху, в издевательской манере потирающую лапки.

— Ага… — киваю, — с этим.

— Лика. Что происходит, а? Может, хватит уже воду мутить? Что за дела у тебя могут быть с таким отребьем?

Несколько долгих секунд слышно только, как гудит наш пожилой холодильник, и моя ложечка позвякивает о стенки чашки.

Разрушать красоту, похоже, уже стало моим хобби. Сейчас, например, я разрушу веру этого идеалиста в верность, доверие и чистоту:

— Да я спала с ним, Влад! Неужели не доходит?! — выпаливаю я. Все, моя душа чиста.

Рука Влада сжимается в кулак, зависает над столешницей, но опускается на нее мягко, тихо. Он прищуривается, не может подобрать слов, прочищает горло:

— Ты… — и с шипением выдыхает: — Мама права была…

— Давай разбежимся! Пожалуйста! — вношу я конструктивное предложение. — Посмотри на меня повнимательнее. Я тоже отребье. Я такая. А ты, ты совсем другой. Не возись со мной больше. Не пачкайся.

Мне хотелось драмы, битья посуды, криков. Может быть, я даже оплеухи заслужила. Но Влад встал из-за стола, молча надел пальто и ботинки и скрылся за дверью.

А перед следующим экзаменом по спине наудачу поглаживал уже Олечку.

Какое облегчение.

Улыбаюсь.

Спасибо тебе, Влад. За все. А теперь иди к черту.

Глава 35

В конце вьюжного темного февраля мне исполнилось восемнадцать лет.

Отмечать это знаменательное событие я не стала. Мама с дядей Костей подарили мне оранжевый душистый апельсин, помялись, посмеялись и вручили ключи от нашей квартиры: мамин комплект с брелоком в виде деревянного башмачка.

Я сразу все поняла.