Я вылечу твою собаку

С шутками и прибаутками мы подошли к выходу. Такси ожидало на парковке студии. Водитель вышел из машины и протянул мне бело-зеленую лилию и небольшой конверт из бархатистой бумаги.

— Мистер Берри просил вас завязать глаза этим.

Я вдохнула пряный аромат цветка и удивленно извлекла из пакета черный шелковый платок.

— Вот ведь затейник, — усмехнулся Эванс и кивнул водителю: — Я помогу девушке, садись за руль.

Таксист нырнул в машину. Роберт взял лоскут и несколько раз пропустил его сквозь пальцы.

— Завораживает, не правда ли? — тихо произнес он.

Пока его изящные руки аккуратно затягивали узел на моем затылке и пальцы, как бы невзначай, касались шеи, я боролась с оцепенением.

— До завтра, моя прекрасная леди. Очень жаль, что сегодня не я сниму с тебя платье. Позвони утром, когда приедешь, — прошептал он и провел тыльной стороной ладони по моему плечу. Внутри меня что-то оборвалось.

— Ты не должен так говорить. Считай, что я этого не слышала.

Роберт промолчал. Он помог мне сесть в такси и хлопнул по крыше.

Уверенно и плавно водитель вывел машину с парковки, и вскоре мы мчались по твердой прямизне шоссе. По салону плыла тихая нежная мелодия, совершенно не в ритме моего сердца. Вот я попала так попала. Ладно, постараюсь прислушаться к совету новоиспеченного наставника — не буду складывать все яйца в одну корзину. На сегодняшнюю ночь забываем про существование Роберта. Я начинала понимать, почему муж терпеть не мог актрис — слишком много искушений и вранья за кулисами. Но сегодня самый лучший день в моей жизни, и я не хочу больше думать о проблемах. Причин для грусти нет, а потому имею наглость быть счастливой!

Интересно, куда Леон приказал меня отвезти? Что он задумал? Дверь распахнулась сразу, едва такси остановилось. Я уловила знакомый аромат сандалового парфюма. Еще мгновение, и теплые, чуть влажные губы коснулись моей шеи. Пространство наполнилось волшебной музыкой и голосом Фрэнка Синатры, сладко зазывающего в удивительный мир.

— Я заждался, — горячо прошептал Леон.

Он подхватил меня на руки, и я прижалась к его груди. Леон шел, и гравий мерно шуршал под ногами. Уснуть бы так, в его объятьях! Но вот он поставил меня на ноги и снял повязку. Я онемела от изумления. Когда он успел? Весь сад озарялся теплым светом белых гирлянд, увивающих деревья и розовые кусты в кадках у дома и бассейна. Вдоль дорожек, усыпанных разноцветными лепестками роз, горели свечи. Стол на террасе, сервированный изысканными закусками, фруктами и дорогими винами, выглядел шедевром кулинарного искусства.

— Леон, ты настоящий волшебник! — выдохнула я восторженно и прижалась к нему.

— Голубка, что ты больше всего сейчас хочешь: шампанского с устрицами или искупаться в бассейне?

— Я хочу тебя в бассейне, устрицы подождут.

— Мне нравится ход твоих мыслей! — одобрил Леон.

Я давно не отдавалась любимому с такой страстью. Он довольно рычал, и нам понадобились немалые усилия, чтобы прерваться и немного подкрепиться.

Мы с аппетитом уплетали устриц, лобстера и фрукты, запивая шампанским.

— Я не узнаю тебя сегодня, Джил, — довольно промурлыкал муж. — Ты меня чуть не растерзала. На тебя официальный статус так подействовал?

— Просто соскучилась, — ответила я, забираясь к Леону на колени. — Словно сто лет не виделись.

— Ты любишь меня?

— Ты моя Вселенная! — крикнула я, запрокинув голову.

— Тогда я требую повторения, бегом в спальню!

Убранство дома не уступало уличному: свечи, цветы, аромалампы, но больше всего меня поразила новая кровать под большим белым балдахином.

— Леон, это моя мечта! Как ты догадался?

— Я же волшебник!

— Ты мое счастье! Я искала тебя всю жизнь…

— Счастье не ищут, голубка, его создают сами. Обращайся!

Мы упали в постель, покрывая друг друга поцелуями. Леон уверенно и не торопясь вел меня к вершине наслаждения. Хорошо ещё, хватило остатков разума поставить будильник! После наших утех я бы проспала не меньше суток.

На ближайший год это была наша последняя ночь на вилле. Утром — переход на нелегальное положение.

Глава 14

В благодарность за свадебный ужин я побаловала мужа домашней выпечкой. Шарлотка удалась на славу. Дом наполнился неземным ароматом печеного яблока с корицей и кардамоном. Я поставила дымящиеся чашки с кофе и пирог на поднос и пошла в спальню.

— Любимый, просыпайся! Нам скоро на студию.

— Джил, голубка, у меня другие планы на сегодня, — потянулся Леон. — Давай собирайся, и вперед — работать, работать и работать.

— Но ты же хотел…

— Я не собираюсь все время пасти тебя на площадке. Кто-то же должен деньги зарабатывать. И мне не нравится смотреть, как британец лапает тебя перед камерой. Я ведь могу тебе доверять? Или нет?

— Да, конечно.

— Ты мечтала сниматься в кино, рыдала в подушку, — он поставил поднос перед собой и принялся за еду. — Я все просчитал и продал тебя на более чем выгодных условиях. Есть, конечно, нюанс: с чистотой твоих душевных помыслов считаться на этом мясокомбинате никто не будет. Голливуд — поезд, который на огромной скорости выбрасывает слабых и мчится дальше. У тех же, кто выживает, Джил, вместо души, скорее, мозолистая пятка.