Я вылечу твою собаку

— Нет, — Леон нервно пригладил волосы, — ты ведь сама сказала, что я всегда прав.

— Ты передергиваешь.

Леон промолчал.

— По соглашению, я тебе продаю и душу, и тело. И, случись что, вылетаю в полный минус, а ты всегда в выигрыше.

— А что в этом плохого? Ты же не с дьяволом, а с будущим мужем сделку заключаешь. Другого у тебя не будет, обещаю.

Я оторопела от таких слов. В голове снова раздался тревожный звоночек. Но на кону была моя мечта.

— Давай ручку!

Была не была! Я подписывала то ли смертный приговор, то ли соглашение с волшебником.

— Подпишешь перед регистрацией. Послезавтра, у юриста, — охладил мой пыл Леон.

— Это и был твой сюрприз? — я вернула бумаги жениху, облегченно вздохнув.

— Нет, — он с улыбкой отложил их в сторону и принялся за еду. — Сюрприз ждет тебя дома.

Мы ужинали молча. Хорошо, хоть музыка играла.

— Ты хотела потанцевать, голубка, — покончив с едой, напомнил Леон.

— Станцую дома, если захочешь, — пообещала я. Сил на романтику уже не осталось.

— Хорошо, я тоже хочу домой, — он вытер рот салфеткой и попросил счёт у официанта.

Мы отправились в квартиру на Першинг-Сквер. По дороге Леон разговорился и поведал, как планирует распределить роли между своими заместителями в клиниках. Я слушала вполуха. Мучило два вопроса: что за сюрприз он приготовил, и какова подоплека жесткого брачного договора. Леон удивительный человек. Я могу его и любить, и ненавидеть одновременно. Расчетливость составителя договора поражала. Наверное, так и надо, но вряд ли я когда-нибудь привыкну к бухгалтерии в человеческих отношениях. Но я сомневалась — дело тут не в прагматичности жениха. Вдруг меня осенило. Леон же закоренелый холостяк. Он патологически боится женитьбы. Решился, можно сказать, сгоряча. Может, страсти и улеглись бы, как обычно бывало у него с другими, но чем-то я его крепко зацепила. То ли идеально подхожу по «параметрам», то ли тем, что сама не тащу его под венец. Да и жуткая история с похищением наверняка подлила масла в огонь.

Договор договором, зато у меня с завтрашнего дня будет и любящий муж, и персональный продюсер в одном лице. О чем еще мечтать? Сколько пришлось пережить, чтобы Леон изменил своим принципам. Посмотрим, что из этого получится. Он сказал, что Уилла мы не увидим никогда. Надеюсь, если моего похитителя нет в живых, то Леон сам не прикладывал к этому руку.

Я смотрела на его красивый профиль. Он почувствовал и повернулся. Взгляд моего жениха — умный, но хищный, подсказал, что лучше не думать на эту тему.

— Ты совсем не слушаешь, — нахмурился Леон.

— Ты самый красивый мужчина, — провела я пальцами по его щеке.

— Джил, да ладно…

Похоже, мне удалось немного смутить его, хотя о своей неотразимости он и сам безапелляционно заявлял при первой возможности.

— Самые красивые глаза — это те, что смотрят на тебя с любовью, — продолжила я, лишь бы не молчать. Открытие криминальной сущности возлюбленного поразило меня до глубины души.

— Я хочу скорее добраться до дома и подтвердить правоту твоих слов, — он коснулся моего колена, и приятная дрожь пробежала по телу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы вошли в квартиру. В холле я наткнулась на небольшой вольер, из которого испуганно смотрело маленькое существо с глазками-пуговками.

— Ты подарил мне собаку! — растроганно я обняла Леона и тут же бросилась к чихуахуа, который неизвестно сколько времени просидел здесь в одиночестве.

— Ты правда рада? — возлюбленный присел рядом на корточки. — Я решил, что тебе нужно заботиться о ком-то маленьком. Раз дети откладываются, потренируйся пока на собаке.

— Почему ты сразу не привез его?

— Потому. Ладно, встретимся в гостиной.

Леон ушел. Ему, наверное, хотелось побыть наедине со своими мыслями.

Не спеша прибрав за щенком и досыта накормив его, я выждала немного и отправилась к любимому. Леон сидел в кресле, уставившись в одну точку. Он даже не посмотрел в мою сторону. Я тихо села около него на пол, прижимая собаку к груди. Он молча провел рукой по моим волосам, но я чувствовала, что мысли его далеко. Несколько минут мы просидели в тишине. Я гладила пса и вглядывалась в любимое лицо. Наконец, Леон вернулся к действительности.

— Понравилась собачка? — спросил он, будто маленького ребенка.

— Да, спасибо, — улыбнулась я.

— Как назовешь?

— Не знаю, не думала еще, — я начала сердиться. Мне не нравился его тон, не нравилось, что возлюбленный ведет игру, понятную ему одному. — Собакой, может, назвать?

Леон слегка нахмурился и строго спросил:

— Шутки шутишь?

— Прекрати строить из себя папочку.

— Актерство не по моей части, — усмехнулся он. — С завтрашнего дня я буду отвечать за жену не меньше, чем родители отвечают за детей.

— Но я не ребенок!

— Значит, и отвечать будешь по-взрослому?

— За что? — оторопела я.

— Ну вот, а говоришь — не ребенок, — Леон довольно рассмеялся. — За все, Джил. Взрослые за все отвечают.

Я молчала, слушая, как закипает негодование.

— Знаешь, у нас послезавтра свадьба. Пусть тайная, но свадьба. А ты словно боишься ее.

Леон слегка покраснел. Похоже, я попала в точку.