Я выбираю смерть

Фарид пару секунд обдумывал предложение Лейста, потом потянулся к рычагу. Лейст, расставив руки в стороны, схватился за поручни. В другое время он бы пристегнулся перед таким маневром, но сейчас силы переполняли его. Такой бодрости, такого ощущения силы и ловкости во всем теле не было уже давно. Лет пять, наверное, если не больше. Стабилизаторы отключились менее, чем на секунду, но этого мига невесомости, перешедшей в мощный импульс, рвущий тело вперед, хватило для того чтобы вновь почувствовать себя беспомощной игрушкой в лапах Вселенной.

Гравитация вернулась. Через стекло Лейст увидел, как промелькнули слева и справа два корабля, освещенные лучами двух солнц. Один корабль он узнал — тот самый, из которого его вышвырнул Ирцарио. А вот второй заставил его содрогнуться. Он будто сошел со страниц учебника военной истории. Корабль из тех времен, когда в первой колонизированной системе велись страшные междоусобные войны между перенаселенными планетами. Кажется, именно в этот период появились первые упоминания о Гинопосе.

Фарид направил «Апачи» вниз, но на этот раз стабилизаторы справились с перегрузкой. Лейст отпустил поручни.

— Что происходит, Хирт? — спросил он.

Узорг облизнул пересохшие губы и заговорил. Казалось, с каждым словом из него вытекают жизненные силы.

— Тебя подхватили сетью. Было очень тяжело. Не меньше минуты без кислорода, огромное количество радиации. Сосуды полопались, кровь из ран хлестала в космос фонтанами. Ты был фактически трупом…

Лейст снова посмотрел на свои руки. Вспомнил свое отражение. Если все было так скверно, почему же сейчас он чувствует себя так хорошо?

— Дальше? — хрипло спросил он.

— Дальше… — Хирт усмехнулся, но глаза его не смеялись. — Елари совсем потеряла голову, и я решил влить тебе немного своей крови. Просто как последний шанс, ни на что не надеясь. Но внезапно пошла регенерация, слабый пульс… Я перелил много крови, прежде чем пошло отторжение. Это… Черт, мы просто делали тебе полноценный диализ одним единственным шприцем. Там, где ты лежал, в камере захвата, до сих пор все в крови.

— Где Елари? — прошептал Лейст. Он уже понимал, что произошло.

— Она забрала у меня шприц. Ее кровь подошла тебе лучше, но справиться с такими повреждениями даже для природного узорга было не просто. Тельца умирали быстро. Радиация глушила все. Но она сделала все, что смогла.

Стабилизаторы работали безупречно, но Лейст почувствовал, как подгибаются ноги. Голова закружилась.

— Где она?

— В третьей каюте, ближайшей сюда. Час назад была жива. С тех пор я не заходил туда, не знаю.

Лейст посмотрел на Фарида, и Хирт, перехватив его взгляд, покачал головой.

— Нет.

— Что значит «нет»? — Лейст повысил голос. — Я из тебя все дерьмо выбью, если ты откажешься!

Фарид искоса посмотрел на бывшего друга.

— Моя кровь уже никого не спасет, — сказал он.

Лейст открыл было рот, но ничего не сказал. Вместо этого он развернулся и вышел из рубки.

Елари лежала на койке, укрытая старым выцветшим армейским одеялом. Два ремня перехватывали ее тело — Хирт постарался, чтобы она не упала во время гонки. Лейст опустился на колени у изголовья, провел рукой по волосам девушки, коснулся губами лба. Дыхание едва ощущалось. Лицо было не просто белым, даже немного сероватым.

— Зачем ты это сделала, глупая? — шепнул Лейст. — После всего…

Он не знал, сколько прошло времени — наверное, не меньше получаса. Мир сжался до крошечного пространства, в котором помещались только они двое. Когда это было в последний раз? Давно, когда оба еще учились в школе. Но тогда не было этого страшного ощущения жизни, утекающей между пальцами.

— Я подумал, тебе лучше об этом узнать, — послышался голос.

Мир стремительно расширился. Лейст повернул голову, и сквозь пелену слез увидел Хирта.

— О чем ты? — В голосе Лейста сквозило равнодушие.

— О том, чего она тебе тогда не сказала. Речь об одной особенности психики узоргов. Ты ведь знаешь, что наши прародители создавались искусственно, так?

Лейст молчал. Слова Хирта летели мимо, ничего не зацепляя в душе.

— У первых узоргов на генетическом уровне программировалась беспрекословная верность создателям. Но когда пошли узорги второго поколения — этого никто не мог предвидеть. Потому и никаких прогнозов не делалось. Этот ген мутировал и обрел устойчивую форму…

— Ты можешь быстро сказать, в чем проблема? — поморщился Лейст.

— Да, извини. Узорги могут любить лишь одного человека. Это как церемония бракосочетания у католиков — «пока смерть не разлучит вас». От этого чувства не избавиться. Этого не забыть и не исправить, никто не сможет заменить нужного человека. Она не хотела тебе говорить — видимо, не верила в тебя до конца и не хотела казаться зависимой. Но то, что она сделала теперь… Мне кажется, она сделала гораздо более серьезный шаг вперед. Поэтому моя совесть чиста.

Лейст быстрым движением поднялся. Слезы высохли в мгновение ока.

— Дай мне шприц.

— Лейст, успокойся, это бесполезно.

— Отдай мне шприц, твою мать! — заорал Лейст, схватив Хирта за ворот рясы. — Не рассказывай про бесполезность, просто дай мне этот чертов шприц!