Скворечник опустел и стал ненужен;
но это не беда, в конце концов:
ведь в нём, как прежде, обитают души
когда-то здесь гнездившихся птенцов.
Скворечник спит и видит сон, в котором
он вновь обжит и заселён опять
семейным счастьем, молодым задором
птенцов, едва умеющих летать,
и переливом птичьего куплета,
и теплотой пернатого мирка —
того, в котором бесконечно лето,
а осень бесконечно далека.
Не в первый раз оставлен и потерян,
забыт и всеми предан до весны,
под шапкой снежной и под вой метели
пустой скворечник спит и видит сны.
Он почернел и стал полуразрушен,
утратил имя, потерял лицо…
Но в нём, как прежде, обитают души
когда-то здесь гнездившихся птенцов.
Моя Вселенная пуста,
в ней — только я один.
Здесь тишина и темнота,
куда ни погляди.
Здесь — холод, пустота и боль
какая-то в груди
и я, подвешенный собой
Вселенной посреди.
Сплошная чёрная дыра
без искорки огня,
где хода нет к иным мирам,
не знающим меня…
Моя Вселенная мертва,
куда ни погляди,
мертва — и в этом виноват
лишь только я один.
Я, наверное, скоро умру.
Просто раз не проснусь поутру.
Не в тяжёлом больничном бреду —
тихо — тихо во сне отойду.
Не успев пожалеть ни о чём,
я уйду за закатным лучом
и растаю, как в полдень — роса,
синевой растворюсь в небесах.
Разогнав сновидений метель,
на заре новый явится день,
но не будет у нового дня
места маленького для меня.
Заполняя собой пустоту,
я в могильную землю врасту,
сбросив тела сухую кору…
Я, наверное, скоро умру.
"…А счастье будет, будет! Только жди!"
Растает снег и холода уйдут,
Подсохнет грязь, закончатся дожди,
Переживём жару и духоту;
А там опять пойдут дождь за дождём;
А там опять — снега и холода…
Года летят — а мы чего-то ждём;
Проходит жизнь — а мы чего-то ждём,
Всё ждём — и не дождёмся никогда.
А жизнь не ждёт,
А жизнь идёт.
А счастье — в нас,
Здесь и сейчас.
На время и на дату не гляди,
Познать ты можешь счастье в миг любой:
Оно — в тебе. Сумей его найти,
И пусть оно останется с тобой!
Запас дней нашей жизни невелик,
И сколько их осталось впереди!..
Течёт, мелеет времени родник…
Так стань счастливым в этот самый миг
И лучшего мгновения не жди!
Ведь жизнь — не ждёт,
Ведь жизнь идёт.
А счастье — есть
Сейчас и здесь.
Однажды, каким-нибудь солнечным утром,
Проснувшись, включу, как всегда, телевизор,
Найду средь других новостную программу
И громкость прибавлю, чтоб слышалось лучше.
И дикторша мне неожиданно скажет,
Что в мире — весна, и сирень зацветает,
И солнышко светит, и птички щебечут,
И в общем и целом всё в мире прекрасно.
Ни слова не скажет она о терактах,
Народных волненьях и цен повышеньях,
Задержках зарплаты, невыплатах пенсий,
И о Президенте не скажет ни слова.
Узнать не получится про шоу — бизнес,
Про всякую нашу, в кавычках, "эстраду",
Про "кинематограф", что тоже — в кавычках,
И даже про рэперов я не узнаю.
В течение выпуска я не услышу
О бурях и смерчах, циклонах, цунами.
Вулканы молчат, и земля не трясётся,
И град на поля не летит бить посевы.
Пейзажи красивые, милые лица,
Счастливые люди смеются беспечно,
И солнышко светит, и птички щебечут,
И дождик прошёл, и вокруг всё чудесно.
Своим не поверю глазам и ушам я,
Зажмурюсь и стану мотать головою —
Но всё на поверку окажется правдой.
…Однажды так будет.
Я верю.
Я верю.
…И было всё на свете хорошо —
но дождик мелкий моросить пошёл
и, крышами железными звеня,
залил весь мир буквально за полдня.
Дождь проступает на окне, как пот.
А за окном спешит продрогший кот.
Он, аккуратно лужи обходя,
крадётся между каплями дождя.
Промокшая от клюва до хвоста,
ворчит ворона под зонтом куста,
и голуби бурчат согласно с ней
на дереве, промокшем до корней.
А тучи в небе — тяжелей свинца,
и нет дождю ни края, ни конца.
Весь мир промок насквозь, хоть выжимай…
Осенний дождь. Весенний месяц май.
Не вернуть
Вот лук вновь распрямился — и стрела,
послушная ему, в полёт ушла.
Со свистом рассекая пустоту,
скользит и набирает высоту.
Что ждёт стрелу в конце её пути?
К чему она в итоге прилетит?
Но чем бы тот ни завершился путь,
стрелу в колчан обратно не вернуть.
Вот обороты набирает спор.
В нём слово стало выстрелом в упор —
и к отступленью путь, увы, сожжён,
ведь словом тем безвинный поражён…
Как жаль, что сказанное сгоряча
разит вернее пули палача!..
Но не врачуй простреленную грудь:
обратно сказанное не вернуть.
Вот вечер погружает Землю в тень,
и навсегда уходит этот день.
Каким он был для каждого из нас —
мы все поймём лишь позже. Не сейчас.
Он мог успех и радость принести,
иль выставить преграды на пути;
но что б ни дал он — ясность или муть —
ушедший день обратно не вернуть…
Нас в мире нет, и мира больше нет.
Его неуловимый силуэт
остался лишь мерцаньем на ресницах.
Он никогда уже не повторится.
Уйди из мира, но оставь свой след.
Оставь свой след, не думая о том,
что станет с ним когда-нибудь потом —
когда нас здесь давно уже не будет,
когда придут совсем другие люди
из всё того же цирка шапито.
А ночь льёт свой горячий шоколад;
и кажется, что всё идёт на лад,
но всё уже давно идёт на ладан.
Последним и торжественным парадом
уходит прочь единственный солдат.