Я умер вчера

Мелькнула предательская мысль, а не бросить ли совсем эту литературную деятельность? Родить ребенка, через несколько месяцев выйти на работу и продолжать жить, как живут все следователи. Расследовать преступления, составлять протоколы и обвинительные заключения, допрашивать свидетелей, потерпевших и подозреваемых, растить детей, заниматься хозяйством. Зачем ей нужна эта дурацкая литература, если из-за нее одни неприятности? Стасов прав, в любой момент в квартиру могут вломиться «отморозки», и она ничего не сможет им доказать. Вообще у этого журналиста хоть какие-нибудь мозги есть или они полностью отсутствуют? Ладно бы еще, если бы он написал про сверхвысокие доходы известного политика, у которого и так есть личная охрана и который один по улицам не ходит и в общественном транспорте не ездит. Но так подставить ее, женщину, которая не может себя защитить! Зачем? Неужели не понимал, что делает?

«Я могу себя защитить, – внезапно подумала она и улыбнулась. – Я могу. И я это сделаю. Главное – успеть».

Когда Стасов позвонил во второй раз, Татьяна снова была в хорошем расположении духа. Отогнав все тяжелые мысли, она сидела за компьютером и работала над очередной главой новой книги.

– Я нашел твоего Джорджоне, – весело сообщил муж. – И даже съездил к нему.

– И что он сказал? – нетерпеливо спросила она.

– Неувязочка вышла, госпожа следователь. Не ходил он к твоей колдунье, и слышать про нее не слышал, и знать не знает. И, по-моему, не врет.

– Не врет, – согласилась Татьяна. – Он ходил к другому специалисту.

– А ты откуда знаешь? – удивился Стасов.

– Я пока не знаю, а только догадываюсь. Он ходил к Готовчицу, да?

– Да ну тебя, Танюха, – огорченно сказал он. – Хотел кролика из шляпы вытащить, а ты помешала. Никакой радости с тобой. Слушай, Готовчиц – фамилия редкая. Он не муж ли той парламентской леди, которую убили недавно?

– Муж. С тобой, Стасов, тоже радости мало, все с полуслова ловишь. Спасибо, дальше я сама.

– Ты мне обещала никуда не ездить, – строго напомнил он.

– Неправда, я обещала не ездить к Фролову. И не поеду. Все, Стасов, не буду тебя больше отвлекать, иди работать.

– Таня! Я тебя прошу, не выходи из дома одна. После этой статьи я за тебя боюсь.

– Перестань. Я же не могу запереть себя в четырех стенах. Не волнуйся, со мной ничего не случится. Счастливо!

Она быстро положила трубку, не ожидая ответной реплики мужа, потому что знала все, что он может ей сказать. И будет прав.

Не успела она отойти от телефона, как он снова зазвонил. Татьяна поняла, что это Стасов, и предусмотрительно не стала снимать трубку. Звонки шли один за другим, но она не обращала на них внимания. Выключила компьютер и стала одеваться. Когда телефон умолк, быстро набрала номер Каменской.

– Настюша, мне нужно срочно с тобой увидеться. Очень срочно.

– Мне сейчас отсюда не сорваться, – ответила Настя. – До вечера терпит?

– Нет. Это действительно срочно. Я могу приехать на Петровку.

– Давай, если тебе не трудно, – согласилась Настя. – Я буду на месте.

На этот раз Татьяна не стала рисковать и поймала «частника», который запросил на удивление скромную сумму, и уже через час она входила в здание на Петровке, 38. Настя сидела за столом среди вороха огромных листов со статистикой и готовила для Гордеева очередную ежемесячную аналитическую справку о состоянии дел с тяжкими насильственными преступлениями. В кабинете было накурено, и при виде Татьяны Настя тут же вскочила и распахнула настежь окно.

– Не замерзнешь? – заботливо спросила она. – Надо проветрить, тебе вредно дышать табачным дымом.

– Ничего, я привычная, – усмехнулась Татьяна. – Ты к Готовчицу в ближайшее время не собираешься?

– Собираюсь, – кивнула Настя. – Как раз сегодня. Он меня ждет к шести часам. Есть поручения?

– Скорее просьба. Помнишь, я тебе рассказывала про убийство колдуньи Инессы?

– Конечно. Среди ее клиентов была некто Лутова, а к Лутовой в гости захаживал мой фигурант Уланов. На этом мы с тобой и сомкнули ряды. Кстати, хочу тебе сообщить, что роман у Уланова вовсе не с Лутовой. Его пассия ждет ребенка, а Лутова, как ты мне говорила, вовсе не беременна.

– Что ж, можно констатировать, что ряды смыкаются плотнее, – заметила Татьяна. – Твой Готовчиц и моя колдунья в прошлом были любовниками.

– Да, ты говорила.

– Но это, как говорилось в одном известном кинофильме, еще не все. У меня есть сильные подозрения, что они поддерживали отношения до сих пор, то есть до гибели Инессы.

– Ну и что? – удивилась Настя. – Подумаешь, криминал. Адюльтер – дело обычное. Или там что-то еще?

– Там многое, Настюша. Готовчиц сказал мне, что у Инны Пашковой было невероятное чутье, позволяющее ей быстро добираться до болевых точек человеческой души. Она, по его словам, была психоаналитиком от бога, а не только по образованию. И вот представь себе, в записях Инессы я нахожу сведения о человеке, который у нее никогда не бывал, но зато посещал сеансы у Готовчица. Каково, а?

– Ничего себе! – выдохнула Настя, в изумлении глядя на Татьяну. – Получается, он бегал к ней консультироваться?