Я тебя съем

– Исправлю, – следует короткий ответ. – Сейчас подъедет машина, водитель тебя найдет сам, просто дождись в фойе универа. Парня зовут Роман, – добавляет, будто меня должно волновать чье-то имя.

– Зачем? Зачем мне Роман?! Я жду тебя, Никит. Тебя! – не знаю, откуда берутся силы, но их хватает на истеричный крик.

– Алин, я не могу сейчас тебя забрать. Это не для твоих глаз.

– Но ты можешь приехать ко мне, – я молю, забывая о злости.

– Алин, ничего не изменилось, поверь мне, – Ник игнорирует просьбу, продолжает несвязно объясняться. Бормотать проклятия и звать меня по имени. – Черт, как же сложно. Верь. Слышишь? Аля! Дождись Романа, обещай мне, он в нескольких минутах езды. Коваль отвезет тебя домой.

– Я и сама доберусь. – Тоска по любимому человеку вновь превращается в злость. – Я не понимаю, что тебя держит. – Мне нестерпимо хочется сбросить вызов, а при личной встрече колотить ладонями по мужской груди, выплескивая всю горечь и страх, что успели скопиться в сердце.

Разве может что-то оторвать одного любимого человека от другого?! Раскачиваю отрицательно головой, отвечая на свой же молчаливый вопрос.

– Зайчишка, не выворачивай мне душу. Пожалуйста. Пожалей. Люблю тебя, – переходит на шепот. – Люблю больше жизни. Всю люблю, со всеми твоими глупыми мыслями, что напридумывала, и буду любить всегда. Я знаю, что виноват. Придет время, и я все объясню.

– И когда же оно придет? – Насколько мне это удается, я торопливо перехожу дорогу.

– При личной встрече. Два дня, и, я думаю, что смогу вырваться, – произносит сдавленно парень. Прочищает горло: – Я тебя кое с кем познакомлю. Мой брат, конечно, парень капризный, но вы найдете общий язык, – по голосу слышу, Ник улыбается. – Телефон рядом. Звони в любое время.

– Ты со мной прощаешься?! – я выпаливаю испуганно.

– Нет, могу поболтать. Как раз иду есть. Ты меня не узнаешь. Поджарый, как гончая, – тараторит, не замолкая. Параллельно я улавливаю еще несколько голосов, мужские и женский, в них нет волнения: они ведут беседу. – Живот совсем ввалился.

– Ты меня тоже не узнаешь, – отвечаю я, шагая на подножку автобуса.

С утра из зеркала на меня смотрела изможденная девушка с сероватой кожей и синяками под глазами.

– Аль, ты не послушала меня, да? Я же просил тебя подождать Коваля.

– Мне не нужен Коваль, – со злостью я провожу пальцем по экрану телефона. – Мне нужен ты, – говорю уже себе.

Я присаживаюсь на пустующее место у окна, не до конца понимая своих противоречивых чувств. Теперь, когда я знаю, что Ник жив, горю желанием прибить его собственноручно. И одновременно мечтаю о крепком сне в его горячих объятиях, хочу глупого «моя зайчишка» шепотом на ухо.

Ник не перезванивает – отправляет сообщения одно за другим, сплошным нескончаемым потоком. Сама перед собой стараюсь разыграть равнодушие, но глаза так и опускаются к дисплею, вчитываясь в буквы. Я улыбаюсь. Хмурюсь. Стираю одинокие слезы. Знаю. Живу.

Глава 22

Алина

* * *

Не помню, как я добираюсь домой. Последним сообщением от Ника приходит уведомление о переводе суммы на мою карту. И как это понимать? Пересчитываю ноли, но от этого их не становится меньше. Что это? Извинения? Прощальный жест? Или замена его личного присутствия?

День провожу, как и предыдущие, завернувшись в теплое одеяло. Вместо подготовки к занятиям я бесцельно блуждаю по просторам интернета, читая бессмысленные статьи о нарядах знаменитостей и их детей, после включаю легкий фильм. Жанр, указанный под названием киноленты, обещал комедию, просмотрев треть, выключила фильм и закрыла глаза. Впервые за полторы недели провалилась в сон. Настоящий. Глубокий. Расслабляющий.

Вечером заставила себя подняться, убедиться, что я не пропустила СМС или звонок. Выпить горячего чая и насильно съесть овсяную кашу без молока и масла. От одного вида жирной пищи желудок тут же наливался тяжестью. А на попытку сварить куриный бульон, скрутил болезненным спазмом. Запах куриного бульона отвратителен и тошнотворен. С мыслью сегодня же перебрать морозилку и избавиться от пропавшей пищи, зажав рот двумя руками, я вбежала в ванную. Еще никогда мне не было так плохо, уперев ладони в ободок унитаза и дрожа всем телом, я отчаянно надеялась, что желудок останется во мне. Спазмы не прекращались, пока в помещении не выветрилась невыносимая вонь.

– Боже, – шептала я, поднимаясь с колен.

Собрала прилипшие к влажной шее волосы в хвост. Склонившись к ванной, умыла лицо ледяной водой, мелко-мелко дрожа всем телом. В обессиленном организме на удивление слаженно и ясно работал мозг, он отмел идею о несвежих продуктах сразу же, подсказывая, что отравиться овсяной кашей невозможно. Набравшись смелости, я вернулась на кухню и приоткрыла эмалированную крышку, не склоняясь, потянула носом. Господи, зачем я это сделала?! Внутренности вновь скрутило в узел.