Я тебя ненавижу

Я слышала, что некоторые гимнастки принимают препараты для контроля своего эмоционального состояния, эти волшебные средства убирают волнения, переживания и стирают усталость, после них ты перестаешь вообще что-то чувствовать и откуда-то приходит прилив энергии. Я никогда не принимала запрещённых препаратов, на русских было обращено в последние годы слишком много внимания, и кровь, и моча так тщательно проходили проверку, что страшно было лишний раз принять не ту таблетку. Я знала наизусть список запрещённых и разрешённых препаратов, содержимое моей аптечки было проверено до последнего компонента.

Чтобы победить своих главных соперниц, которые заранее обладали преимуществом, контролируя своё тело и сознание с посторонней помощью, а также возможным судейским засуживанием, мне нужно было тренироваться больше и лучше, чем они, показать элементы чище и сложнее, чтобы стать безоговорочно первой.

Закончилась длительная разминка, каждая мышца моего тела в тонусе и наполнена кровью. Ранний час, в гимнастическом зале никого, и я имела возможность спокойно, без посторонних взглядов, позаниматься.

Таисия Андреевна стояла рядом с кружкой кофе в руках, наблюдая за мной сонным взглядом, пока я подготавливала брусья под себя, растирала снаряд магнезией. Обычный ритуал перед тренировкой сегодня был для меня особенно ценен. Сердце в груди билось быстро и взволнованно, пока я чувствовала под пальцами снаряд, я усмиряла его. Не знаю, могут ли так остальные спортсмены, никогда не была в чужом теле, но я была способна контролировать каждую мышцу своего тела вместе и изолированно, а сердце тоже было мышцей.

Я подошла к стойке с магнезией, чтобы тщательно проработать руки, после чего натянула специальные гимнастические перчатки. Пара шагов, и вот я стою у разновысоких брусьев, рядом тренер, готовая меня поймать в любой момент.

В период реабилитации я занималась на них, но не выполняла соскоков, прыжков, элементов, при которых была какая-либо нагрузка на ногу, в первую очередь ударная. Я хотела выполнить свою старую программу, которую показывала на чемпионате мира, но тренер запретила, так как она была полна сложных элементов, поэтому сейчас мне предстояло выполнить то, что делают заурядные спортсменки.

Отрываюсь от земли и касаюсь нижней жерди и сразу взлетаю на верхнюю. Тело лёгкое, мышц мало, слабость приходит быстро. Я никогда не была особо сильной в физическом плане, выполняла элементы скорее на силе воли, нежели силе мышц. Большой оборот на верхней жерди, я вижу мельком, как далеко от меня земля, но тут же забываю эту мысль. Сальто в вис, и от моих движений тонкие волоски вылетают из пучка, щекоча лоб и щёки, задерживаюсь на верхней жерди на доли секунд в стойке на руках, и вновь полёт вниз с высоким темпом вращения. Завершаю композицию соскоком и касаюсь стопами мата, тут же выпрямляясь за руками вверх, как пружинка.

– Слабенько, конечно, слабенько, – слышу я за спиной незнакомый мужской голос, но тут же осознаю, кому он может принадлежать.

Медленно оборачиваюсь, ощущая подёргивание мышц от напряжения. Передо мной стоит высокий мужчина в возрасте, его некогда тёмные волосы похожи на смесь соли и перца, крупные нос, морщинистый лоб и глубокие носогубные складки будто запечатлели на его лице вечную гримасу недовольства. От взгляда холодных серых глаз хотелось поёжиться и надеть куртку.

Слова мужчины вызывают острую обиду, ведь он наверняка слышал об аварии, знает, как давно я не тренировалась в полную силу, но я тут же решаю избавиться от этого чувства, ведь он прав. Я действительно сейчас непозволительно слабая.

– Я знаю, сделайте меня сильной.

Кому-то в этот момент я могла показаться дерзкой или бросающей вызов, но сама я так не считала. В глазах мужчины блеснул интерес, и на долю секунды я увидела подобие улыбки на губах, которая быстро испарилась.

– У меня уже есть ученица, – и удалился в туман.

Смотрю на своего тренера в растерянности.

– Ну а кто сказал, что будет легко, – пожимает Сумина плечами.

Одна изматывающая тренировка сменялась другой. Моё расписание было настолько жёстким, что я едва находила возможность сходить в туалет. Утром пробежка для развития выносливости и небольшая тренировка перед занятиями в университете, затем пары, на которых я одновременно пыталась бороться со сном и усваивать материал. Если Клим был в городе, он забирал меня у входа в университет и отвозил на базу. Пожалуй, эти двадцать минут в пути были единственным временем, которое я могла уделить ему, а дальше тренировки до глубокого вечера.

Иногда я вырывала один выходной на неделе, и мы проводили его вместе, и всё равно часто мои мысли были заняты другим мужчиной – Данилевским. Клим знал, как я переживаю, что он не обращает на мои старания никакого внимания, я рассказывала ему всё происходящее в зале, правда, мои истории не отличались насыщенностью.