Я так хочу

Глухие удары в затылок становились привычным фоном. Кит вслушивался в них, и чуть не проскочил крутой съезд. Выжал тормоз. Четыре покрышки вгрызлись в асфальт.

Мощённая гравием дорога упёрлась в закрытые ворота. Он высунул голову в окно. В противоатомном бункере охраны не горел свет. Кит чертыхнулся и протянул руку к звонку.

На фоне горного массива светлый фасад дома, точно изящный кулачок, сжимал скалы. Вдоль темной аллеи к подъездной площадке протянулся заросший газон. Тяжелые кроны деревьев перешёптывались с далёкими волнами, кое-где с веток свисали облезлые фонарики. Шелестела бумага, тихо вздрагивали на ветру застрявшие в кустах пластиковые пакеты.

Кит медленно отнял руку. Глаза впились в особняк. Сквозь паутину неряшливых вязов виднелись черные окна, мрачные и неживые, как надгробные плиты.

В груди нестройно забилось сердце. Несколько минут он разглядывал безмолвные камни с двояким чувством злости и унижения. Словно соседские мальчишки вновь не взяли его в игру, потому что он, долговязый увалень, в свои девять лет не умеет читать и писать.

Кит взъерошил жёсткие от укладочных помадок волосы, утопил педаль акселератора и круто развернулся. Подняв стекла, включил кондиционер и помчался обратно в город.

Как вышло, что направляясь к себе, он приехал к ней? Какого черта, это нагромождение металлургических баксов стало ему домом?

Заржав в мобильный, Вуд хлопнул дверью и, с грохотом, ввалился в студию.

– О, блин! – поднял с пола телефон, взял провод, о который споткнулся, и прошёл за ним к колонкам. – Что за фигня...

Кит промычал ругательства и сел. В черепушке гудел колокол, созывал грешников к заутреней.

– О, бро? Я разбудил тебя? Прости, не знал, что тут кто-то есть. Снова кочуешь? – Френк оглядел разобранный спальник и развороченный рюкзак. – Что? Не вовремя размолотил диван?

– Заткнись, умник, – Кит подпёр плечами стену, нашёл пятерней шею и смял.

– Э, да никак тебя выгнали, бро?

– Отвали, сказал.

– А что? – не унимался Вуд, поднимая с пола обрывки бумаги и ноты: – Парням интересно, и мне, само собой.

– Нечем заняться, сгоняй за кофе, – ребром ладони Кит столкнул с рояля расправленные Френком страницы в мусорную корзину.

– Чего выбросил? – насупился Вуд. – Дай взглянуть, чего насочинял тут в ссылке?

– Отвянь, Френки.

– Ну и пофиг! Какая-то хрень, сто пудов, – Вуд запрыгнул на край стола. – Ладно, колись уже!

Кит поднял глаза, взглянул в возбуждённое лицо из-под путаницы волос:

– Придержи себя, Френки. Чем бодрился?

– Да, ты чего, бро? Подозреваешь меня? Чистый я! Хочешь нассу в банку?

– Успеешь. Ладно, выкладывай.

– Блин, ну спорили мы! Не смотри так! Все же спорили! Даже Стиви!

– Дальше.

– Признайся, кинула тебя, Ли?

Кит предупреждающе посмотрел в голубые глаза. Но Вуд от нетерпения подскакивал и ёрзал по столешнице:

– Ну же, бро, не тяни! Ну! Выиграл, я?

– Много ставил?

– Две штуки.

Присвистнув, Кит медленно скрутил спальник и сунул в рюкзак.

– На кого?

– Как это на кого? На тебя, само собой.

– Продул ты, приятель.

– Как это? Шутишь? Вот, дерьмо...

– А что остальные?

Френк махнул рукой, закурил сигарету:

– Выиграли!

– Предатели, – Кит отковырял из узла одежды мятую футболку, понюхал и бросил в мусор поверх нот.

– Стю, на тебя злится, – протянул Вуд, разглядывая в окно припаркованный на соседней улице байк. – Крутой, смотри, вон там. А толстый говорит, ставит на девчонку, потому что она упрямая, как осёл.

– Скорее как бульдог, – пробормотал Кит и поскрёб подбородок, вспоминая, куда сунул бритву.

– Где она сейчас? Вернулась в город? Если между вами всё, не против, если я нагряну к ней с винцом и парочкой взрослых фильмов?

Смех застрял в горле Френка. В один прыжок, Кит очутился перед Вудом. Кулаки сгрёбли воротник модного пиджака и вздёрнули со стола.

– Повтори!

– Ты чего? Ты чего, бро! Я же пошутил! – заморгал кучерявый.

С высоты роста, Кит смерил Вуда тяжёлым взглядом:

– Ты, сука, говоришь о моей жене! Ещё слово в том же духе, и я свинчу твою холку с утиной шеи! Понял? Я спрашиваю, понял?

– П-понял, я! Да, понял, да!

– Оставь её! Никаких шуток, никаких дерьмовых пари, никаких вопросов! Тема закрыта! И остальным передай, поправлю физиономию каждого, кто забудет, ясно? – взревел Кит, изменив многолетней привычке не кричать.

– Ясно-ясно, да! Ладно, всё, не кипятись! Блин, никак не привыкну, что ты стал такой чувствительный. Всё, чувак, остынь! Береги связки, ну, правда! Тур на носу, ей богу!

– Ради бога, Френки, заткнись!

Кит оттолкнул Вуда, досадно отвернулся. Зажал большим и указательным пальцем переносицу, сглотнул. Он едва владел собой, точно девица с предменструальным синдромом. С усилием расслабил каменную шею.

Не выспался?

Возможно... А возможно то, что было женским телом, которое так алчно жаждет Вуд, пожирают черви. Какой шанс выжить после передоза? Какой шанс он оставил ей? Не удосужился выяснить. А между тем, минул сорок один день.

– Ладно, бро. Поскакал я за кофе.