Я стану императором

Капитан вперил в меня свой проницательный взгляд, пытаясь «залезть в душу». Ну, это он так думал, наверное. У меня же этот взгляд вызывал исключительно тупое раздражение. Мне здесь не нравилось, и всё моё пребывание тут было просто потерянным временем.

— Вам, наверное, интересно, для чего я вас пригласил? — продолжил особист.

— Нет. — честно ответил я.

— А это зря, господин Ноунейм, очень зря. Ведь от нашего разговора может зависеть не только ваша дальнейшая карьера, а возможно, и судьба. — он даже попытался презрительно усмехнуться.

— Судьба каждого человека зависит исключительно от него самого, — в ответ как можно холоднее улыбнулся я. — А карьера? На то она и карьера, что в ней бывает много неожиданных взлётов и падений.

— Это очень интересное замечание для такого молодого человека, — покачал головой Манштейн. — Но…

— При всём уважении, капитан, не могли бы вы перейти сразу к делу, у меня есть чем еще заняться. — перебил я его.

— Вот как? — нахмурился контрразведчик, не привыкший к такому поведению. С другой стороны, он далеко не каждый день встречался с Одарёнными, а уж допрашивал одного из нас, возможно, вообще впервые в жизни. — Ну, хорошо.

Он упёрся взглядом в экран монитора.

— У меня есть рапорт ВРИО командира 134-го полка прайм-лейтенанта Тарнавского, где он описывает все события, начиная со смерти начальника штаба майора Кортеса. Ваше имя, курсант, фигурирует практически постоянно. Причём, иногда при очень странных обстоятельствах. А учитывая потери полка, мы обязаны разобраться в этом вопросе очень тщательно.

— Спрашивайте. — я откинулся на спинку стула и не удержался. — Только побыстрее, пожалуйста.

Допрос всё равно затянулся, и некоторые его моменты напоминали фарс.

[…]

— Как погиб инквизитор Хокус?

— Его убил демон.

— Настоящий демон? Из Подпространства?

— А какие ещё, по-вашему, бывают демоны, капитан?

[…]

— Как у вас оказалось имущество Инквизиции?

— Вы о чём, капитан?

— О вот этом вот мече!

— Это подарок. И да, получше изучите Катехизис[1] Инквизиции. Оружие инквизитора — его и только его личная собственность. Один из немногих предметов, допустимых обетом нестяжательства.

— Как он попал к вам, если владельца убили? Вы его украли?

— Капитан, не несите чушь! Хокус подарил мне свой меч перед смертью.

— Кто-то может подтвердить ваши слова?

— Вот этот лысый мужик за моей спиной.

— Кто-то ещё?

— Мог бы демон, но он мёртв.

[…]

— Как вы объясните такие потери полка?

— Я не занимал соответствующей должности с достаточными полномочиями для того, чтобы как-то влиять на потери. У меня нет ответа на ваш вопрос.

— Вы исполняли обязанности командира батальона?

— Так точно.

— Какие же потери в вашем батальоне?

— Всё есть в моём рапорте на имя прайм-лейтенанта Тарнавского.

[…]

— Что произошло в Подпространстве?

— На нас напали Сущности, капитан.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно!

— Вы командовали зачисткой эсминца? Почему? Где был в этот момент прайм-лейтенант Тарнавский?

— Он защищал лазарет.

— Но…

— ОН. ЗАЩИЩАЛ. ЛАЗАРЕТ.

[…]

— Вы — инициированный Одарённый?

— Никак нет.

— Как вам удалось справиться с таким количеством «одержимых» в Подпространстве?

— Используя боевые навыки, полученные в академии и с помощью веры в Императора нашего.

[…]

— Вы понимаете, что я буду вынужден написать рапорт в Инквизицию?

— Это ваше право, капитан.

— И вам всё равно, что я там напишу?

— Абсолютно. Я не так много знал инквизиторов в своей жизни, но они выглядят, на мой взгляд, гораздо адекватней вашей службы.

[…]

Всё когда-нибудь заканчивается. И этот допрос тоже. Манштейн получил мои показания, те, которые я посчитал нужным ему сообщить. Я же получил рассерженного, неудовлетворённого покрасневшего капитана, которому очень не нравилось происходящее, но который не мог с этим ничего поделать. Как я понял из разговора, ему очень нужен был «крайний». СИБовцу очень хотелось оставить им меня, но он здраво понимал, что на меня ему «силёнок не хватит», а вот на прайма Тарнавского нацелился очень и очень серьёзно. Однако и с этим вышел облом.

— Вы мне ничем не помогли, курсант. — раздражённо сказал Манштейн в самом конце. И решил пойти ва-банк. — Вы понимаете, что я могу вас задержать?

— Я понимаю, что вы НЕ можете меня задержать. — меня начало это утомлять.

— Но чрезвычайная ситуация…

— Насколько я знаю, пока не объявлена на планете, — перебил я капитана. Действительно, единственной зацепкой, позволяющей СИБ как-то воздействовать на Одарённых, была именно чрезвычайная ситуация, которая вполне могла быть объявлена в нынешних реалиях, но, как я заметил, всё ещё не действовала.

— Вы считаете себя самым умным? — скривился капитан.

— Нет, не самым. — покачал я головой. — Есть люди и поумнее, но вы, капитан, точно не из их числа.

— Оскорбление старшего по званию? — угрожающе произнёс капитан, краснея ещё больше.

— Что вы, капитан, просто констатация факта. — я пожал плечами. — И знаете что? Я думаю, что наш разговор закончен.

— Тут я решаю, когда разговор закончен!